– Ты не дал мне договорить. О Рае я уже с тобой побеседовала. Зачем повторяться?

– Да? – изумился Дегтярев. – Так чего тебе надо?

Я на мгновение растерялась, но потом быстро нашлась:

– Дай турку для кофе, моя сломалась.

Полковник поднял брови.

– Бери. Хотя странно. Как джезва могла прийти в негодность? Она ведь железная!

– Ручка отскочила, – заявила я и ушла домой с совершенно не нужной кухонной утварью.

Весь следующий день я промаялась дома, неоднократно пытаясь созвониться с Раечкой. Но та не отвечала по рабочему телефону, а мобильный у нее был выключен. Не реагировал на мои вызовы и полковник. А когда я в районе полуночи, так и не дождавшись от Дегтярева вестей, злая до посинения, отправилась к нему домой, коттедж оказался заперт. В окнах не мерцал свет, в саду не горели фонари.

Долгожданный звонок прозвучал лишь в четверг, когда я, давно забыв о приказе полковника не уезжать из поселка, стояла в магазине возле прилавка с печеньем для собак.

– Можешь приехать ко мне на работу? – спросил Дегтярев.

Я решила сказать, что занята, освобожусь часа через три-четыре и вот тогда, вероятно, постараюсь найти в своем плотном графике минут десять, чтобы встретиться с человеком, который не держит данных им обещаний. Но тут приятель прибавил:

– Надо поговорить до того, как здесь появятся Татьяна Федорова и Алевтина Гарибальди.

– Уже в пути! – закричала я. И кинулась на улицу, не обращая внимания на продавца, который почему-то закричал:

– Девушка, стойте! Эй, подождите.

В приемной Дегтярева восседала Раечка.

– Ты почему не отвечаешь на звонки? – налетела я на нее.

– Полковник запретил, – зашептала Емелина. – Велел сотовый выключить, а по рабочему, если определится твой номер, не отвечать. Я побоялась своевольничать – он такой злой! Во вторник никак не мог через реку перейти, в среду утром наконец до другого берега добрался, а там гоблины с плазменной винтовкой. Но сегодня он их всех разгромил и резко подобрел.

– Сходи в медпункт, померяй температуру, – посоветовала я. – Какие гоблины, реки и несуществующее оружие? Ты бредишь?

– Про компьютерную игрушку говорю, – еле слышно объяснила Рая, – босс на них подсел не по-детски. Слушай, а мы правы насчет…

Дверь кабинета распахнулась, в приемную выкатился полковник.

– Опять шушукаетесь?

– Нет, – испугалась Рая, – беседуем о… э… о… э…

Приятель поманил меня пальцем.

Я быстро юркнула за его спину.

– Садись и слушай. Молча. Я справедливый человек, поэтому признаю: многое из сказанного тобой в нашу последнюю встречу подтвердилось. Да, все жены Григория Морозова посещали центр Федоровой. Да, им предоставляли эксклюзивные контракты. Да, в доме милосердия тестируют «капсулы молодости». Да, они вызывают кое у кого сильные побочные явления: тошноту, повышение давления и, вероятно, смерть. Сейчас в Табаско работают наши люди, они раскопают правду. Я решил, что пока не следует ничего говорить Гарибальди о Морозове. Какие у нас улики на руках? Один пшик. А к таблеткам она отношения вроде бы не имеет, официально просто проверяет инвалидов на томографе. Но мне пришла в голову мысль вызвать Гарибальди к налоговому инспектору. Роль последнего сыграл Миша Леонов, ты его хорошо знаешь. Леонов звякнул фигурантке, представился сотрудником налоговой полиции, вызвал ее на прием. Когда дама явилась, разговор состоялся такой…