Мертвая тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание врага. Миновали секунды, а может быть, и часы. После удара в голове мутилось, и я была не в состоянии отслеживать время или направление.

Где он?

Откуда-то снизу, с земли донесся голос:

– Я нашел пушку, мисс Бреннан.

Тишину разорвал одиночный выстрел.

– Впрочем, мы оба знаем, что теперь, когда я разделался с твоей шавкой, пушка нам не понадобится.

Звук голоса доходил ко мне смутно, как сквозь толщу воды.

– Ты за это заплатишь. Ох как заплатишь.

Я услышала, как он поднимается на ноги.

– Приготовил тебе недурное украшеньице на шейку.

Я глубоко вдохнула, пытаясь превозмочь дурноту. Враг приближался, держа наготове удавку.

Краем глаза я уловила какую-то вспышку. Обернулась. К нам, подпрыгивая, стремительно двигались три луча света. Или это только чудится?

– Ни с места! – повелительно крикнул скрипучий женский голос.

– Бросай оружие! – Этот голос принадлежал мужчине.

– Стоять! – Тоже мужской голос, но уже другой.

В темноте передо мной блеснуло дуло пистолета. Грянули один за другим два выстрела.

С той стороны, откуда донеслись голоса, открыли ответный огонь. Шальная пуля звонко лязгнула о скалу.

Глухой удар, резкий выхлоп. Шорох тела, сползающего по скальной стене.

Топот бегущих ног.

Руки ощупывают мое горло, запястье.

– …Пульс четкий.

Лица плывут надо мной, словно марево над прокаленной солнцем дорогой. Райан. Кроу. Помощник шерифа, чье имя я так и не узнала.

– …«Скорую». Все в порядке. Мы ее не задели.

Треск радиопомех.

Я попыталась сесть.

– Ложись. – Руки бережно, но настойчиво легли мне на плечи.

– Я должна его увидеть.

Один из кругов света переместился к скале, у которой сидел мой враг – неподвижно, вытянув вперед ноги, привалился спиной к камню. Свет неторопливо заскользил по его стопам, ногам, туловищу и наконец остановился на лице. Вот тогда я его узнала.

Ральф Стовер, не слишком счастливый хозяин гостиницы «Ривербэнк инн», тот самый, который не пустил меня в номер Примроуз. Выпятив подбородок, он невидящим взглядом вперился в ночь, и на камне под его головой расползалась пятном тягучая струйка мозга.

Я покинула Шарлотт ранним утром в пятницу и в густом тумане поехала на запад. Туманная завеса понемногу редела, когда я перевалила Восточный континентальный водораздел, и совершенно развеялась на подступах к Эшвиллу.

Свернув с шоссе 74 в Брайсон-Сити, я проехала по бульвару Ветеранов, миновала поворот к «Фраймонт инн», повернула вправо на Мэйн-стрит и припарковалась напротив старого здания суда, где теперь располагался клуб для старшего поколения. С минуту сидела в машине, глядя, как солнце играет на золотистом куполе здания, и думала о тех представителях старшего поколения, чьи останки обнаружила в доме Артура.

Я представляла себе высокого костлявого мужчину, слепого и почти глухого; хрупкую старушку со скошенным лицом. Представляла, как много лет назад они ходили по этим же улицам. Хотелось обнять их и сказать, что теперь все будет хорошо, что справедливость наконец-то восстановлена.

И еще я думала о тех, кто погиб при крушении самолета рейса 228 «Эйр транссаут». О стольких жизнях, которые оборвались, едва начавшись. О тех, у кого не будет ни выпускных балов, ни вечеринок в честь дня рождения, ни увлекательных поездок. О людях, которые были стерты с лица земли в этом роковом путешествии.