Разговаривать не хотелось. Члены группы отдыхали, вытянув ноги, хрустели немецкими перчиками. Андрей исподтишка разглядывал свою команду. Не только собутыльники — притертая, отлаженная, действующая без сбоев группа. Мелкие оплошности в духе сегодняшних — не в счет, все в пределах допуска. Люди понимали командира с полуслова. Все при высшем образовании — не МГИМО, конечно, но «корочки» убедительные. Знание языков, человеческой натуры, умение приспосабливаться, работать в команде, навыки ближнего и дальнего боя, умение подать себя на «дне» и в респектабельном обществе — всем перечисленным парни владели в совершенстве. Генке Смоличу, «простому» уральскому парню, было 27 — за плечами два высших образования (психолог и бизнес‑аналитик), два года работы в Федеральной службе охраны, еще два — в Управлении противодействия террору. Полянскому — тридцать, родом с Дальнего Востока, окончил заочно Сибирский институт международных отношений, самостоятельно занимался языками, по юности увлекался паркуром, альпинизмом. Начинал карьеру оперативником ФСБ, полтора года за границей… Алексей Веприн был самым старшим — 36 лет, но стареть пока не собирался, имел солидный опыт оперативной работы. Командовал спецназом ФСБ (имея в копилке Институт физической культуры и многочисленные курсы повышения квалификации), за плечами командировки на Донбасс, в Сирию, прошлогоднее внедрение в ОПГ в родной Ленинградской области, чей главарь имел дружественные связи с террористами… Сам Андрей Корнилов десять лет назад получил диплом государственного университета в крупном сибирском городе, специальность — юрист широкого профиля. Трудился в юридическом отделе серьезного IT‑сообщества, попутно совершенствуя физическую форму, потом ФСБ, СВР, перевод в Управление «Антитеррор», где оказались востребованными все полученные знания и навыки. Старший лейтенант, капитан, майор… Не было ни семьи, ни постоянного жилья. Мелькали женщины, надолго не задерживаясь, менялись города и виды за окном, съемные квартиры, коттеджи, апартаменты в гостиницах, кубатура и комфорт которых зависели только от щедрот (или жадности) начальства. Последнее место жительства — коттедж на полпути до Волоколамска, как и жизнь — пустой и необустроенный. Хотя куда ему жаловаться? С личной жизнью не сложилось у всех. Веприн был когда‑то женат, но развелся, потеряв при разводе все, что имел. Генка Смолич однажды собирался под венец, да несостоявшаяся теща отговорила невесту: сбрось, мол, шоры с глаз, посмотри, за КОГО ты собралась! В жизни Полянского дамы мелькали круглогодично, а порой и круглосуточно, он уверял, что подобная жизнь его вполне устраивает, и он решительно не понимает, какой провокатор придумал детей и семейную жизнь! «Чего же вздыхаешь, когда видишь дамочек с колясками?» — ухмылялся Смолич. «Да жалко их, — смущался Полянский. — Могли бы жить полноценной жизнью, а теперь заперты в своей семейной коробке…»

Условный стук раздался через двадцать минут. В номер, крадучись, вторгся мужчина без характерных примет. Все в нем было среднее — рост, вес, возраст, цена отглаженного костюма. Полянский закрыл за ним дверь и вернулся в кресло. Мужчина стоял посреди гостиной, насмешливо созерцая обстановку.