— Скажи, КДП взят. Утёс взят.

Радист присел на колено и тут же передал данный в штаб.

Пару секунд ждал, а потом поднял глаза на Кульчева.

— Просят код.

— Чего? — Не понял Кульчий.

— Офицерский код просят, — повторил радист. — Не верят.

— Вот дураки, — усмехнулся Кульчий.

— Они спрашивают, кто взял КДП.

— Как твоя фамилия? — Спросил Кульчий у сержанта сапёров, который как раз подошёл к ним.

— Сергеев, — ответил тот.

— Скажи, что КДП взят, утёс взят, передал сообщение сержант Сергеев и казак Саблин.

Аким даже поморщился, не он взял этот утёс, будь его воля, так он бы до сих пор сидел ещё в первой траншее.

А тут ещё пришёл Петя Чагылысов, присел рядом с Акимом, положил на песок футляр со своей драгоценной винтовкой, закурил не спеша и сказал негромко:

— Колышев умер.

Саблин скинул ранец, бросил на землю дробовик, бросил небрежно, словно безделицу, сел рядом со снайпером. И не знал, что сказать. Не было у него ни одного слова, чтобы хоть что-нибудь вымолвить в ответ, хоть как-то ответить на это сообщение. И ни у кого не было. Казаки и сапёры молчали.