Слова вырвались, прежде чем Олег подумал о том, что говорить этого не следовало. На глазах у Инны Михайловны выступили слезы, и она тихим голосом с обидой произнесла:

– Между прочим, я делаю это ради тебя. Я себе лишней тряпки не куплю. Похоронила себя, хожу как старуха. Все для тебя, чтобы только тебе было хорошо, чтобы у тебя все было.

В глубине души Олег понимал, что это правда, и ему надо бы попросить у матери прощения, но бунтарь, поселившийся в нем, не желал носить на себе веригу чьих-то жертв. Вопреки здравому смыслу, который диктовал ему извиниться за грубость, он выпалил:

– Я от тебя ничего не требовал. И не надо меня все время попрекать. Это моя жизнь, понимаешь? Тебе хочется, чтобы я все время держался за твою юбку? Так вот, я уже не ребенок, ясно?

Больше они не разговаривали. Молчание и запах валерьянки – непременные атрибуты их повседневного общения. Обычно Олег не выдерживал этого психического воздействия и сдавался, но на этот раз запах лекарства вызвал у него лишь раздражение. Он был уверен, что мать нарочно принимает успокоительное, в пику ему, мол, довел ее до приступа. Она пила капли после каждой ссоры, хотя никогда не обращалась к врачу.

Скоро Инна Михайловна собралась и ушла к соседке.

«Если плохо себя чувствуешь, не будешь ходить по гостям», – язвительно подумал Олег, услышав, как захлопнулась дверь. Впрочем, злость в нем перекипела. Он понимал, что переборщил, но с другой стороны нервы у него и без того были наэлектризованы, а тут еще мать со своими нотациями. Паша ей не угодил. Интересно, как бы она запела, если бы узнала, во что ее сын влип на самом деле?

При воспоминании о громилах, от которых ему чудом удалось сбежать уже два раза, у Олега заныло под ложечкой. От таких мордоворотов защиту у мамочки не найдешь. Это не игра в песочнице. Здесь замешано что-то серьезное. Но что? Жизнь подкинула Олегу задачку, в которой было слишком много неизвестных, и пока что ни одного решения.

Все происходящее походило на дурной сон или на бред сумасшедшего, но никак не на реальность. В одночасье размеренная, унылая жизнь пустилась вскачь, как взбесившаяся лошадь, и понеслась, не разбирая дороги. Неужели всего пару недель назад его волновал трояк по химии? А отказ Маши пойти с ним на концерт воспринимался, как вселенская катастрофа? Сегодня прошлые неприятности казались смехотворными.

Кадры произошедших событий мелькали так быстро, что у Олега не хватало времени их осмыслить и пережить. Словно неопытный пловец, попавший в шторм, он едва избегал одного несчастья, как на него волной накатывало другое. Они набирали мощь, точно стремились перещеголять друг друга. Стычка с компанией Земского и привод в милицию были лишь прелюдией к настоящему кошмару. Главная угроза исходила от диска и от людей, которые за ним охотились.

Кто они? Кто такой Женя? Почему длинноволосый дал его сотовый и велел ему позвонить? Может, он хотел сбагрить диск и тихо исчезнуть? И что значила фраза: «Я поменял программу. Ты не из глюка»?

Олег снова вспомнил, как из заснеженного дворика в самом центре города на его глазах похитили ничего не подозревающего незнакомца, который по чистой случайности оказался в черной куртке и вязаной шапочке.