Многих, очень многих нет. Сразу и не вспомнить тех, кто покинул бренный мир. Почти никто из них не дожил до шестидесяти лет. Пятьдесят-пятьдесят пять лет — вот предел большинства из них.

Милицейская работа не только втягивает в себя человека, подчиняя его своим законам и принципам поведения, своему образу жизни и мышления, но и высасывает, в прямом смысле этого слова, из каждого сотрудника его жизненные соки, его кровь. Требует полной отдачи духовных и физических сил, когда на первое место ставится только работа, а все остальное, в том числе личная жизнь, семья, здоровье, бытовые условия отодвигаются на второй план.

О каждом из вышеуказанных товарищей можно писать отдельные повести и романы. Особенно о Крутикове Леонарде Григорьевиче, работавшем чуть ли не целыми сутками и не бравшим полагающийся ему отпуск по три года кряду.

Что это? Трудоголизм? Фанатизм? Или еще какое-то явление, присущее только представителям милицейской профессии? Бог его знает. Но дело обстояло и обстоит именно так!

Впрочем, нельзя путать и стричь под одну гребенку всех сотрудников органов внутренних дел. Работают только «на земле», в райотделах; работают здесь все, начиная от начальника в звании полковника (если начальник отдела сможет дослужиться до такого высокого специального звания) и оканчивая последним рядовым милиционером. А остальные структуры — штабы и вышестоящие управленческие подразделения, только делят наработанное на земле. Бывает, что их сотрудники за все время службы не только преступника «живьем» не видели, но и обыкновенного правонарушителя. Сидя в «высоких» кабинетах, этого не узришь. Зато указания давать, планы всякие спускать, инструкции сочинять — они мастера. Завалят бумагами — не дохнуть, не выдохнуть…

И если на местах срабатывали хорошо, то после раздела результатов идут победные реляции, и в высоких штабах присваиваются внеочередные, досрочные звания. Если же в результате деления получается пшик, то виновных быстро находят опять же «на земле», и разговор с ними бывает крут и нелицеприятен.

В перестроечные восьмидесятые и девяностые годы прошлого двадцатого столетия всевозможными модными политологами, самозванными экспертами и шустрыми всезнайками-журналистами хулилось все и вся. Из всех динамиков радиоприемников и с экранов телевизоров только и неслось презрительное «совок» и «совковый». Остракизму и обструкции с остервенением предавалось советское, национальное, российское. Некоторыми, возможно, и из лучших побуждений… В подавляющем же большинстве — по заказу западных спецслужб или из иной личной корыстной заинтересованности.

Впрочем, и «лучшими побуждениями» прокладывается дорога… в ад.

Как не смешно, но пустой болтовней, охами и ахами, страшилками о «дедовщине», охаиванием всех и всего была подорвана мощь великой армии. Сведена на «нет» престижность офицерской службы, престижность защитника отечества. Следом — оскорблениями, стенаниями о кровавом прошлом демонизирована, деморализована, дезорганизована государственная служба безопасности. Под конец «перестройки» она фактически раздавлена и разогнана. И вот ее председатель — «истинный демократ» — собственноручно сдает старым заклятым врагам и новым «друзьям» все государственные секреты, в том числе и хорошо законспирированную агентурно-резидентурную сеть.