"В другое время я бы не стал так явно усиливать не самого чистоплотного политика, да еще с какими-то сектантским уклоном, но выбирать не приходится. Город должен быть очищен", — Вздохнул он от невеселых мыслей, — "Впрочем, чертов церковник подождет. Перед очисткой родины стоит хотя бы выскоблить собственное тело. После недели без душа оно наверняка воняет, как постная рыба в местной трапезной". Санитар с брезгливостью оглядел свою одежду, из которой он так и не вылез после рейда в институт. Та и до этого была не первой свежести, а сейчас и вовсе критически приблизилась к уровню лохмотьев: плащ и бронежилет под ним пестрели дырами, потеками крови, бахромой на неровно отрезанных фалдах, а также поражали общим непритязательным видом, шлем испещрен трещинами, штаны лишились всех внешних карманов, правую штанину пришлось обрезать до колена еще в первый день штурма, а перчатки он и вовсе давно снял и выкинул.
"Выгляжу как бомж. Или партизан из Брестской крепости, хах.
А пахну просто как бомж. Блин."
Виктор подошел к выходу и непроизвольно напрягся. С недавних пор любая дверь будила в нем все те эмоции и воспоминания, которые он хотел убрать как можно глубже, на темное дно своей памяти. Желательно без возможности возврата, конечно. Как обычно бывает, реальность плевать хотела на все его чаяния. В своем состоянии бездушного механизма Санитар не замечал никакого дискомфорта, но стоило сознанию проясниться, как замкнутые пространства начали здорово его напрягать.
"Надо бы как-то убрать дурацкую фобию, но тратить время на копание в собственной развороченной черепушке? Увольте. Выученная беспомощность, как она есть, ага. Надеюсь мне не придется весь остаток своей жизни бояться обычных дверей. Не то, чтобы у меня не было на это серьезной причины…".
Виктор нерешительно протянул ладонь и быстро, словно опасаясь подвоха, дернул за дверную ручку. Та спокойно открылась, отчего молодой человек ощутимо расслабился и неспешно пошел по короткому коридору. Еще одна дверь, теперь куда более массивная, чем на сам полигон, десяток ступеней вверх, после чего он оказывается снаружи. Совсем недалеко от главной базы христиан.
Здесь душа хитокири снова подверглась некоторому испытанию. Взгляды. Они преследовали его. Каждый из проходивших мимо людей словно бы молча осуждал его своим выражением лица, позой или действиями. Выносить подобное оказалось бы куда проще, не выгляди Санитар чучелом в милитари стиле (или хотя бы не знай о своей внешности), но что есть — то есть.
За ограду собора его пропустили безо всяких вопросов. Небольшая очередь из десятка человек лишь проводила его завистливыми взглядами, но возмущаться, почему не имеющий отношения к церкви человек идет без очереди вперед монахов и союзников Новых Христиан, никто не стал.
Виктор только покачал головой. Пропускной пункт церковников таковым являлся весьма условно — большую часть южной стены снес еще Вулкан, и христиане до сих пор восстанавливали из черных, обугленных обломков прежние стены. Проникнуть через всю эту мешанину строительных лесов вкупе с обтесанными булыжниками мог любой игрок уровня так третьего. Тем не менее, дураков вторгаться в вотчину Доминика не было — Андреевский собор защищали отнюдь не стены.