Он бросился к мальчику, рассчитывая, успеют они подняться на гору или нет, и в этот момент понял, что всадники на этот раз выглядят иначе и скачут на обыкновенных лошадях. Светлов добежал до Будимира, оглянулся.

— Как ты думаешь, кто это?

— Наши, — несмело улыбнулся мальчишка.

— Кто — наши? Отец, что ли?

— Скорее всего это воины князя Мстиши. Ростислав разглядел доспехи скачущих всадников, кольчуги, бармицы, шлемы, опустил меч.

— Вот, значит, кого испугался «чекист». А я-то подумал — моего меча.

Всадники стальной лавиной пересекли ложбину, остановились напротив, выстроились шеренгой: молодые, бородатые, суровые, с ясными голубыми или серыми глазами, в которых читались гордость, сила, сдержанность, бесстрашие и любопытство. Вперед выехал крупнотелый воин без шлема, с золотыми кудрями и такой же золотистой бородкой. Поклонился.

— Здравы буде, путники. Просим прощения за опоздание. Пришлось задержаться на границе, мерзость порубать.

Говорил он на старорусском языке, таком же, какой вспомнил недавно Ростислав.

— Откуда вам известно, княже, о нашем появлении?

— Я не князь — сотник, князь ждет вас в стольном граде. Зовут меня Витко. Весть о вашем прибытии пришла троедни, мы сразу на коней и сюда, но задержались.

Ростислав с недоумением посмотрел на Будимира.

— Ты что-нибудь понимаешь? Они знали о нашем появлении три дня назад… когда мы были за тридевять земель отсюда!

— Кто-то здесь знал, что мы непременно посетим Свентану.

— Кто?

— Не знаю, дядя Слава. Может быть, князь Мстиша.

— Выходит, за нами установлена слежка? Все наши действия контролируются? Мне это не нравится. Будимир промолчал.

— Коней нашим гостям, — приказал сотник.

К землянам подвели лошадей.

— Он поедет со мной, — твердо сказал Ростислав.

— Как прикажете, — кивнул Витко.

Ростислав подсадил мальчика, легко запрыгнул в седло сам.

— А говорили, что меченоша у Избавителя хромой, однорукий и старый, — прищурился сотник.

— Кое-кто тоже так считал, — сказал Ростислав, кинув взгляд на неподвижные тела «чекистов».

Сотник понимающе усмехнулся, вскинул вверх кулак, и отряд двинулся к мосту, оставляя позади угрюмый пирамидальный монумент — гроб Святогора.

Спустя два часа отряд остановился на краю еще одного угрюмого, серого, с черными, коричневыми и рыжими проплешинами поля. Когда-то здесь рос лес, теперь же из земли торчали только обгорелые толстые пни, да кое-где виднелись до половины утонувшие в почве стволы. Посреди поля возвышалась необычной формы скала, похожая на скорчившегося безголового динозавра.

— Жругр, — негромко сказал Будимир, притихший в объятиях Светлова, державшего вожжи лошади.

Ростислав понял, что скала и в самом деле является гигантским механизмом, или скорее организмом, созданным Великими игвами для своих целей. По-видимому, в этом районе много лет назад произошло сражение воинства Люцифера и дружины Яросвета, в результате которого жругр был поврежден и брошен на поле боя. С тех пор природа так и не смогла зализать эту жуткую, опаленную колдовским огнем рану.

— Таких черных падей вкруг Руси много, — заметил сотник Витко, поглядывающий на землян. — Лезет и лезет нечисть на нашу землю, приходится обороняться. Немало наших воев здесь полегло.