И это тоже правда. В Интернете, как я уже говорила, Лазаревой нет. Денис старательно объехал прежние места работы черной вдовы и поговорил с бывшими коллегами Веры. Все они твердили одно и то же: работящая, старательная, аккуратная, никаких претензий к ней не было, больные часто писали медсестре благодарности. Когда Вера подавала заявление об уходе, начальство всегда пыталось ее отговорить, но она оставалась непоколебимой. Почему Лазарева внезапно решала поменять службу и не желала остаться на прежнем месте даже тогда, когда ей обещали повысить оклад, выяснялось постфактум. Вера выходила замуж за бывшего больного и приезжала в медцентр уже не как сотрудница, а как жена, которая сопровождает супруга на плановое обследование.
О личной жизни Лазарева никогда никому ничего не рассказывала, друзей-приятелей среди персонала не заводила. Пить чай со всеми вместе она садилась лишь в случае крайней необходимости, ну, например, в день рождения завотделением, когда отказаться от общения просто невозможно. Сидя за столом, Вера никогда не расслаблялась, слушала чужие разговоры, а о себе помалкивала. Мужчины среди среднего медперсонала редкость, а в женском коллективе принято совместно обсуждать личные проблемы, но о Вере никто ничего не знал. Поскольку она охотно соглашалась меняться сменами, не делала трагедии, когда ей приходилось работать в праздники, ни разу не отпросилась со службы, сказав: «Мама заболела» или «У мужа день рождения, гостей ждем», многие считали Лазареву сиротой, у которой нет ни супруга, ни ребенка, ни любовника. В отделе кадров хранились заполненные Верой анкеты, но посторонним их не изучить, а менеджеры по персоналу в местах, где служила Лазарева, оказались неболтливы, о том, что она вдова, коллеги не знали.
Пока Денис носился по медцентрам, Антонина изучала детство и юность Лазаревой. Выяснилось, что девочка несколько раз меняла школы. Впервые это случилось, когда погиб Федя. Брат утонул летом, а первого сентября Верочка пошла в другое общеобразовательное заведение. Несмотря на год разницы в возрасте, сестра и брат сидели в одном классе, наверное, отец решил, что дочери будет тяжело учиться там, где все напоминает о Федоре. В новой школе Вера провела год, потом сменила ее на другую, в которой задержалась до получения аттестата. Большинство педагогов из заведения, куда Вера перешла сразу после потери брата, закатывали глаза и бормотали:
– Вера… Вера… Лазарева, простите, не помню… совсем. Много лет прошло, столько детей перед глазами пробежало. В уме держишь либо отъявленных хулиганов, либо очень талантливых, ярких ребят. Похоже, девочка, что вас интересует, середнячок, ни плохая, ни золотая отличница, а такие в памяти не остаются.
А вот классная руководительница школы, в которой Лазарева доучилась до выпуска, сказала:
– Вера… Апатичная девочка, получала одни тройки, с поведением, правда, проблем не было, она отличалась идеальным послушанием. Господь ей никаких талантов не отсыпал. Лазарева была невидимкой. Учителя о ней забывали, сидит девочка, скрипит ручкой, сложностей с ней нет, домашние задания всегда выполнены на твердую троечку. Ну, вызовешь ее для порядка пару раз за четверть к доске, она там что-то тихо ответит. Просто мышка. Ни в один кружок не записывалась, в самодеятельном театре не участвовала, в хоре не пела, часто болела, пропускала занятия. Дети ее не любили. Только не подумайте, что Верочку травили. Нет. Она ни для кого не представляла интереса, друзей у нее не было, ни к одной компании она не примыкала и ни разу не приходила на наши праздники. Вероятно, у нее были приятели, но они точно не обучались в нашей школе.