– Вы не станете возражать, если мы извлечем из нее часть жидкости? – спросила Гейл. – В отличие от вас, нам бы хотелось узнать, что в ней находится.

– Нет, – ответил Таппер, – Это совершенно невозможно. Чтобы вытянуть часть жидкости, вам пришлось бы разбить конец сосуда. Это обесценит вещицу.

– Тогда, боюсь, не может быть и речи о продаже, – сказал Сандерс.

– Тридцать долларов, – резко произнес Таппер, забыв об учтивости.

– Нет, – ответил Сандерс, – нет даже за пятьдесят.

– Вы совершаете ошибку, знаете ли. Никто другой не предложит вам сумму, даже близкую к этой.

– Тогда, мне кажется, мы просто должны оставить его себе, – заявил Сандерс. – Кроме того, вы ведь сами сказали, что это большая удача – иметь в коллекции стекло Рейнхардта.

Таппер злобно взглянул на него, затем кивнул Гейл, попрощался и сошел с веранды. Пройдя несколько ярдов по тропе, он раздвинул кустарник и исчез.

– Что, черт возьми, ты думаешь об этом? – спросил Сандерс.

Гейл встала.

– Давай пройдем в дом. Если он ошивается где-то поблизости незаметно для нас, бог знает что еще может случиться.

Они вошли в коттедж, и Сандерс закрыл дверь на замок.

– Ты поверила ему?

– Нет. А ты?

– Кто знает о стекле Рейнхардта?

– Если существует такая конкуренция между этими коллекционерами стекла, – сказала Гейл, – то почему Слэйк рассказал ему об ампуле? Он мог попытаться купить ее сам. Нет. Бьюсь об заклад, что его не интересует стекло. Ему нужно то, что внутри ампулы.

– Интересно, почему он не сказал об этом прямо?

– Не знаю. Думаю, что очень трудно выдать себя за коллекционера жидкостей.

– Ты вынула остальные наши находки?

– Конечно, – ответила Гейл. – Почему ты об этом спрашиваешь?

– Завтра давай поспрашиваем, нет ли здесь кого-нибудь, кто знает об этом кораблекрушении. Может быть, где-то хранится перечень грузов. По крайней мере, это дало бы нам возможность узнать, что было у “Голиафа” на борту.

– Никого не осталось в живых? – спросила Гейл.

– Один человек, – ответил портье, дородный британец средних лет, – но, кажется, он недавно тронулся.

– Тронулся?

Портье постучал пальцем по голове:

– Рехнулся. О, рассказы об этих событиях заняли бы целые тома, но две трети из них могут оказаться чистой выдумкой. Есть здесь один человек, который мог бы помочь вам, – Ромер Трис. Он побывал на месте каждого кораблекрушения на Бермудах, половину их обнаружил сам. Если кто-нибудь и знает эти воды, так это он.

– Его номер есть в телефонной книге? – спросил Сандерс.

– У него нет телефона. Единственный способ встретиться с ним – поехать к нему домой, на остров Сент-Дэвидс.

– Хорошо. Я видел несколько мопедов у входа. Их сдают напрокат?

– Маленькие – да. – Портье помолчал. – Мистер Сандерс... вы знаете о Сент-Дэвидсе?

– А что нужно о нем знать? Я видел его на карте.

– Они не слишком... гостеприимны... там. Они не считают себя жителями Бермуд, они – островитяне Сент-Дэвидса. Там есть мост, Севернский мост, соединяющий остров с остальными. Если он разрушится, то никогда не будет восстановлен.

Сандерс рассмеялся.

– Кто же они такие – отшельники?