— Но неужели вы даже не сделаете попытки защитить город?

— Я же говорил, что смысла нет. Да и невозможно его защитить, если враг подойдет с берега. Надежда только на форты, которые защищают подходы к нему.

— А город этот — Моригат? Если республика Моригатская, то он столица?

— Совершенно верно. Республикой управляет сенат, который избирается каждые пять лет. На этом острове — Гороне, это единственный крупный город с население около двухсот тысяч. Чуть дальше есть еще два поселения, в которых живет примерно по десять тысяч человек. Ну и еще рыбацкие деревни, про которые я уже говорил, и обычные села. Горон не самый крупный остров в архипелаге. Но зато находится практически в его центре. Это и дополнительная защита и удобство — отсюда примерно равное расстояние до любого крупного города республики.

— А голосовать имеет право каждый?

— Каждый гражданин республики мужского пола, достигший двадцати лет.

— Дискриминация, — буркнула Наташа. — А я уже было хотела в сенат избираться.

— У вас это все равно бы не получилось, — Аслунд воспринял ее слова всерьез. — Быть избранными имеют право только нобили.

— Это аристократы что ли?

— Нет. Это богатые люди. Нобилем может стать каждый гражданин республики, заплатив единовременный взнос в четыре тысячи дежей и в дальнейшем платя тысячу дежей ежегодно. В случае если взнос не будет уплачен вовремя, нобиль лишается титула и чтобы снова стать нобилем, ему придется все начинать сначала.

Аристократия денег, блин. Наташа, плохо разбираясь в вопросах управления, все-таки оценила эту простоту. Даже обычный состоятельный человек не сможет попасть в руководство. Таким образом, власть сосредотачивается в руках самых богатых людей республики — судя по всему, заплатить такие взносы не каждый может. С другой стороны, нобили вовсе не закрытая каста, и каждый может получить место в элите. А поскольку избирают в сенат все-таки все граждане республики, имеющие право голоса, то те вынуждены учитывать чаяния избирателей. Система проста и, на первый взгляд, эффективна. По крайней мере, в теории. Как это работает на практике — предстояло еще понять. Впрочем, все это интересовало Наташу постольку поскольку. Как общие сведения о том месте, где она оказалась. Однако есть кое-что, что следует знать…

— Скажите, а Гринверы — нобили?

— Конечно. Лориэль Гринвер был сенатором и представлял купеческую гильдию и избирался постоянно в течение пятнадцати лет. — Аслунд неуверенно посмотрел на девочку. Потом признал: — Господин Горт велел отвечать на все ваши вопросы без утайки. Дело в том, что через неделю подходит срок очередного взноса. И если Горт не сможет его заплатить, то Гринверы лишатся нобилета, которым их семья владеет вот уже почти триста лет.

За разговорами они незаметно въехали в город и теперь двигались по относительно узким улочкам. Ширина их была достаточна, чтобы смогли разъехаться две такие коляски, как их, тем не менее, это все-таки не городское шоссе. Наташе приходилось бывать в разных городах, в том числе и старых. И она имела хорошее представление о средневековой архитектуре и ширине тамошних дорог. Однако сама она жила в относительно молодом городе, где улицы и дороги проектировались и строились с запасом по ширине. Поэтому в такой тесноте, с нависающими над дорогой с обеих сторон стен трех- и четырехэтажных домов она чувствовала себя не очень уверенно. Да еще поток пешеходов, двигающихся там же, где ехали они. Ясно, что никаких разделений на пешеходные тротуары и проезжую часть здесь не было и в помине. Наташа с интересом посматривала по сторонам и разглядывала прохожих. В свою очередь, она постоянно ловила на себе недоуменные взгляды, причину которых девочка не понимала.