— Если завтра ваши собаки не будут в намордниках, — закричал полицейский, угрожая нам кулаком, — я подам на вас в суд!

— До завтра, синьор! — сказал Виталис. — До завтра.

Я думал, что Виталис купит намордники для собак, но он этого не сделал и вечером ничего не говорил о своем столкновении с полицейским.

Тогда я сам решился напомнить ему об этом:

— Чтобы Капи не скинул завтра во время представления намордник, надо приучить его к нему заранее.

— Неужели ты думаешь, что я надену на Капи железный намордник?

— Но ведь полицейский не отстанет от нас.

— Не беспокойся. Я устрою так, что полицейский ничего не сможет нам сделать и в то же время мои питомцы не пострадают. К тому же пускай публика немного потешится. Благодаря полицейскому у нас будет хорошая выручка. Он, сам того не зная, тоже будет участвовать в пьесе и сыграет комическую роль, которую я для него приготовил. Это внесет некоторое разнообразие в наш репертуар. Ты отправишься завтра на площадку один и возьмешь с собой Душку. Протянешь веревки и сыграешь несколько песенок, а когда соберется достаточно народа и придет полицейский, появлюсь я с собаками. Тут-то и начнется потеха.

Я был на этот счет другого мнения. Мне совсем не хотелось идти без хозяина и одному готовиться к нашему представлению. Но, зная характер синьора Виталиса, я понимал, что возражать бесполезно. Он ни за что не откажется от своего намерения разыграть задуманную им сценку.

На следующее утро я отправился на наше обычное место один и быстро протянул веревки. Едва я сыграл несколько тактов, как со всех сторон сбежались зрители и стали плотной стеной вокруг отгороженного мною пространства.

В последнее время Виталис стал учить меня играть на арфе, и я уже недурно исполнял несколько вещиц. Одну неаполитанскую песенку я пел, аккомпанируя себе на арфе, и она всегда нравилась слушателям.

Я уже чувствовал себя настоящим артистом и нередко приписывал успех нашей труппы своему таланту. Но сегодня я прекрасно понимал, что люди собрались совсем не для того, чтобы слушать мое пение. Присутствовавшие накануне при столкновений с полицейским явились снова и привели с собой своих друзей. В Тулузе не очень-то любят полицию, и всех разбирало любопытство узнать, как старый итальянец выпутается из вчерашней истории. Хотя Виталис сказал только: «До завтра, синьор», — все отлично поняли, что предстоящее представление будет интересным зрелищем, где можно будет посмеяться над придирчивым и злым полицейским. Многие зрители, увидев меня с Душкой, были заметно разочарованы и без конца спрашивали меня; «Придет ли старый итальянец?»

— Он скоро будет, — отвечал я и продолжал петь дальше.

Но первым явился не хозяин, а полицейский. Душка тотчас же заметил его. Тогда, подражая полицейскому, он, упершись рукой в бок и откинув назад голову, стал прогуливаться взад и вперед с надменным видом и уморительной осанкой.

Зрители разразились смехом и аплодисментами. Полицейский растерялся и бросил на меня яростный взгляд. Разумеется, это удвоило восторг присутствовавших.

Я был сильно обеспокоен. Чем все это кончится? Что ответить полицейскому, если он обратится ко мне?