Исходя из этого, точкой отчета для нас является захват Гитлером Польши. Следующий год – захват Франции для обеспечения себе спокойного тыла, и только после этого нападение на нас. Так что год захвата Польши плюс два года – это ориентировочный срок начала войны. Причем вторгнется к нам Гитлер в период с начала мая по конец июня, когда просохнут дороги после весенней распутицы и до начала осеннего бездорожья.

– Товарищ Новиков, а как же французская линия Мажино? Вы думаете, что немцы смогут ее так легко прорвать?

– Нет, товарищ Сталин, тут просто зашоренность взгляда и привычные стереотипы. Если воюют с Францией, то и наступать будут исключительно по линии немецко-французской границы. Линия Мажино тянется только вдоль французско-немецкой границы, а что помешает немцам ударить не в лоб, пытаясь прорубить в французских укреплениях проходы и теряя свои войска, а во фланг укрепрайона, через Голландию и Бельгию?

– Но ведь они не воюют?

– И что с того? Гитлеру нужна вся Европа, так что тут он просто соединит приятное с полезным. Обойдет линию Мажино и попутно захватит Бельгию и Голландию.

Да, мне было достаточно легко выдавать Сталину аналитический прогноз, доподлинно зная, что произойдет в мире, но по-другому я просто не мог. Скажи я, что вернулся из будущего сам в себя, и меня запрут в психушку. А так можно было донести до Сталина события, которые должны произойти, и как только они начнут сбываться, то он поверит и во все остальное.

– Времени у нас осталось не так много – от четырех лет при самом неблагоприятном для нас раскладе до шести-семи лет при самом благоприятном. За это время мы должны полностью перевооружить нашу армию на новую технику. Кстати, каждому танку или самоходке необходимы крупнокалиберный пулемет, как зенитный, и рация: без них они значительно потеряют в своей боевой ценности.

Представьте себе: раций нет – значит, и связи между танками нет, а как тогда руководить своим подразделением в бою? Флажками, как сейчас принято? У меня прямо перед глазами стоит такая картина: впереди на лихом танке мчится в атаку командир батальона; стоит он в башне своего танка и управляет всем флажками, а за ним роты его батальона. Причем командиры рот также впереди своих танков стоят в башнях, а за ними – командиры взводов. Иначе, если командиры сзади, как, в принципе, и положено быть для нормального управления боем, то их сигналы никто не увидит. Хотя если командиры танков будут смотреть не вперед, выискивая врага и ведя с ним бой, а назад, чтобы видеть приказы своих командиров, то тогда да, можно и сзади управлять боем.

И много они так навоюют? Или получат указания перед боем, а потом все, каждый, как говорится, сам за себя? И так, кстати, обстоит не только в танковых войсках, но и в авиации, а она не менее важна, чем танки. Без надежного прикрытия танков авиацией ни о каких успешных действиях можно и не мечтать: наши танковые колонны просто разбомбят с воздуха, и мы будем нести большие потери, даже еще не войдя в соприкосновение с противником.

– Невеселую картину вы себе представили, товарищ Новиков.