— Нет! Не могу. И Хоуп не сможет. Это будет ужасно — неужели ты не понимаешь?!

— Возможно. Как скажешь.

— Ты ведь обойдешься без нас, верно? Пригласишь друга, или кого ты там хотела.

— Да, друга, — подхватила Урсула.

После ланча Сара еще несколько раз позвонила Стефану, но реагировал только автоответчик. Дядя не говорил, что отлучится на выходные? Не собирался к сыну? Сара не помнила. Она оставила новое сообщение — предложила увидеться в следующую пятницу. Придется снова приезжать в субботу…

И тут, сама не зная почему, она позвонила Хоуп. Сара никогда не звонила сестре из Девона. Набирая номер, успела сообразить — не стоит сообщать Хоуп о продаже дома. Сара не хотела обсуждать это по телефону, опасаясь слез и истерики. Нужно было что-то сказать:

— Я забираю бумаги отца. Не знаешь, почему он не сохранил отзывы на «Белую паутину»?

— Они его не устроили. Критики заявили, что он написал триллер. Ты-то не помнишь, ты была в отъезде.

— Ты говорила, сюжет основан на реальном преступлении?

— Так писали в газетах: это похоже на дело об убийстве Райана.

— На что?!

— На убийство Десмонда Райана. Так писали. Не знаю, правы они или нет. Разве Фаб не упоминал об этом в своем докладе?

— Наверное. Не обратила внимания.

Вечером, вернувшись из Девона, Сара прямиком направилась к Хоуп. В кои-то веки она застала сестру одну — Фабиана дома не было.

— Это случилось задолго до нашего рождения, — начала Хоуп — Один из критиков называл, кажется, 1960 год.

— Десмонд был братом отца, — проронила Сара. — Младшим. — И она рассказала Хоуп о визите к Стефану и о том, что узнала о Райанах.

Хоуп слушала не перебивая. На миг кровь прилила к ее лицу и снова схлынула.

— Значит, спустя столько лет папочка написал роман о смерти собственного брата?

— Выходит, что так.

— Но ведь папочка ушел из дома за десять лет до этого убийства!

— Он про него знал. О нем писали в газетах. Тебе известны подробности?

— Не особо, — ответила Хоуп. — Само собой, я читала «Белую паутину», как и ты. Но ведь папочка писал не репортажи. По его словам, он фильтровал материал, многое менял, переделывал, чтобы вышло интереснее. Зачем тебе это? Ты же собиралась писать о папе, а не о его семье?

— То есть «не о семье»? Я не могу обойти молчанием его родных

— Я бы так и сделала. Теперь ты знаешь, как его звали, его настоящее имя, и что в 1951 году он взял себе другую фамилию — разве этого недостаточно?

— Я все еще не знаю, почему он так поступил, — вздохнула Сара.

— Во всяком случае, не потому, что его брата забили насмерть или что там с ним случилось через девять лет. Кстати, я тебе говорила, что мама мне сегодня позвонила? Не говорила? Сказала, что хочет продать дом. Меня это не удивляет.

— Тебе все равно?

— Странное дело, — сказала Хоуп, — я много думала об этом. Еще до разговора с мамой. Я даже подумывала, не можем ли мы с тобой собрать денег, взять кредит и выкупить дом. А потом решила: какой смысл? Все равно я не смогу там жить. Я не могу видеть это место, находиться там. Без папочки… — Хоуп посмотрела на сестру, по ее щекам струились слезы. — Я так любила его, так любила. Даже слишком.