Пока я со скоростью сорок пять миль в час совершала обгон по левой полосе, в трубке царило молчание.

— Эжени! Ты же не собираешься за это браться?

— Четырнадцать, стало быть?

— Ты всегда говорила, что это опасно.

— Пубертатный период?

— Прекрати. Ты знаешь, о чем я. О переходе.

— Да. Я поняла, что ты имеешь в виду.

Это было опасно… чертовски опасно. Конечно, путешествуя в обличье духа, тоже можно отдать концы, но шансов вернуться в тело, прикованное к земле, все же немало. Стоило только перенестись целиком, как все правила менялись.

— Это безумие.

— Берись за работу, — велела я ей. — Не случится ничего страшного, если ты просто побеседуешь с ним.

Я ясно представила, как она закусывает губу, сдерживая возражения. Но именно я подписывала в конце дня ее зарплатные чеки, которые Лара уважала.

Через пару секунд она нарушила тишину докладом о нескольких других заказах. Потом разговор пошел на более заурядные темы: новая распродажа в торговом центре, загадочная царапина на ее машине…

Жизнерадостная болтовня Лары неизменно вызывала у меня улыбку, но тот факт, что большинство моих социальных контактов происходило посредством персоны, которой я ни разу в жизни не видела, меня беспокоил. В последнее время мое личное общение ограничивалось в основном призраками и джентри.

Домой я вернулась после обеда. Тим, мой сосед по квартире, явно решил свалить, скорее всего, на вечер чтецов. Вопреки его польскому происхождению гены Тима необъяснимым образом наделили его внешностью типичного коренного американца. Фактически он выглядел большим индейцем, чем некоторые аборигены. Тим решил, что в этом залог его успеха, отрастил шевелюру и взял себе имя Тимоти Огненный Скакун. Он зарабатывал на жизнь в местных злачных заведениях чтением фальшивых индейских стихов и охмурял наивных туристок, в изобилии используя словосочетания «мой народ» и «Великий Дух». Это было, мягко говоря, недостойно, зато обеспечивало ему возможность регулярно перепихиваться. Вот только денег подобное занятие не приносило, так что я пустила его к себе жить и обмен на уборку и работу по дому. Я считала, что заключила отличную сделку. Если я весь день сражаюсь с не-мертвыми, то драить ванну — это уже слишком.

Чистка кинжалов, к сожалению, была моей персональной обязанностью. Кровь кера могла оставить пятна.

Наконец я поужинала, разделась и надолго засела в сауне. В своем маленьком домике, стоявшем на краю предгорья, я любила многое, но сауна, пожалуй, была одним из главных его достоинств. В условиях пустыни она могла бы показаться бессмысленной, но климат в Аризоне в основном сухой и жаркий, а мне нравилось ощущение влаги на коже. Я прислонилась спиной к стене и наслаждалась ощущением ухода не только пота, но и стресса. Тело побаливало, где-то больше, где-то меньше, часть мышц от жары начинала расслабляться.

Одиночество всегда действовало на меня умиротворяюще. Глупо, конечно, но, кроме самой себя, винить в дефиците общения мне было некого. Я много времени проводила в одиночестве и совсем не страдала от этого. Когда Роланд, мой отчим, только начал учить меня колдовать, он сказал, что во многих культурах шаманы непременно жили вдали от обычного общества. В школьные годы эта мысль казалась мне абсурдной, но теперь, когда я повзрослела, она выглядела куда более разумной.