— Если Дориан окажет вам гостеприимство, то он будет связан обетом и не причинит вам вреда.

— С каких это пор джентри держат слово? Или они обзавелись честью?

Волузиан осторожно посмотрел на меня.

— Могу я говорить откровенно, повелительница?

— А до этого ты был неоткровенен?

— Ненависть к джентри не позволяет вам увидеть их истинную природу. Кроме того, вы не желаете понять той единственной вещи, которая поможет вам выжить при осуществлении этого безумного замысла. Я не против того, чтобы слуги Эзона разорвали вас на кровавые ошметки. Но, верите вы или нет, любой джентри готов поставить на кон свою жизнь. Клятвы они держат лучше, чем люди.

Честно говоря, в это мне не верилось. Неважно, насколько я буду нуждаться в помощи в этом деле. Оно принципиально того не стоит. Я не стану заключать сделку с дьяволом.

— Нет.

Волузиан слегка пожал плечами.

— Как угодно повелительнице. Мне безразлично, ускорите ли вы свою кончину. Я-то в любом случае бессмертен.

Я в раздражении уставилась на него. Он ответил тем же. Я покачала головой и встала.

— Ладно, если это все, что ты можешь сказать, то я вызову остальную шайку.

Он заколебался.

— Дозвольте сначала задать один вопрос, моя повелительница.

Я застыла в изумлении. Волузиан был образчиком того, кто не говорит, пока не спросишь. Он лишь отвечал на поставленные вопросы и не искал иной информации. Вот это новость. Ничего себе! Просто неделя сногсшибательных событий.

— Ну валяй, спрашивай.

— Вы мне не доверяете…

— А то ты не знаешь? Да, не доверяю.

— И все же прежде чем говорить с другими, обратились за советом ко мне первому. Почему?

Хороший вопрос. Я собиралась призвать двух других слуг. Им я тоже не доверяла, но у них были причины выказывать мне большее расположение, чем Волузиан. Они не описывали из раза в раз подробности моей кончины.

— Потому что ты умнее их, кем бы ни был.

Я могла соврать, но не стала. Это действительно была та единственная причина.

Волузиан довольно надолго задумался.

— Моя повелительница не так глупа, как обычно.

Кажется, это был максимум того, что он мог выдать в виде благодарности за комплимент или в качестве собственной похвалы.

Я вытащила палочку и вызвала двух других духов. Возиться со свечами и темнотой не стала. Этих вызывать было проще. Одного из них я вообще только приглашала явиться, а не приказывала.

Снова накатили холод и давление. Затем появились еще две фигуры. Волузиан шагнул назад и с невозмутимым видом скрестил руки на груди. Вновь прибывшие огляделись и обратили внимание на то, что я собрала всех троих.

В моем присутствии эти трое никогда особо не общались друг с другом, но мне всегда было любопытно, вдруг они пересекаются там, в Мире Ином, за чашечкой кофе или как-нибудь еще и перемывают мне кости. Вроде того, как люди в неформальной обстановке после работы судачат о своем начальстве.

Все еще изображая беспечность и самоконтроль с примесью лени, я развернула «Милки вэй», села обратно на кровать, прислонилась к стене и окинула взглядом свою команду.

Нанди была слабее Волузиана, поэтому в этом мире принимала менее материальную форму, выглядела как прозрачная, чуть светящаяся фигура, лишь отдаленно напоминающая женский силуэт. Несколько столетий назад она была женщиной из племени зулу, которую сородичи обвинили в ведовстве. Ее казнили и, как и Волузиана, прокляли, чтобы душа не нашла упокоения. В отличие от случая с Волузианом, я могла разрушить это проклятие и отправить Нанди в Царство Мертвых.