— Давай быстрей, — сказал Шер Тор, — орбитальный лифт ждать не будет.

— Ты сказал орбитальный лифт?

— Ну да, — с плохо скрываемым презрением в голосе, сказал мой сопровождающий, одновременно умудряясь проталкиваться через толпу, и таща меня за собой как на буксире, — ты что ни разу не видел?

— Там, откуда я родом, такого не было! Вернее, сейчас, наверное, есть, но семьдесят лет назад не было.

— Все вопросы потом, в Сети выяснишь, а пока давай поторопись.

Мы, пользуясь удостоверением СБ Шера, заняли практически последние оставшиеся места в довольно просторной кабине, а потом начался получасовой спуск. Я, не отрываясь, смотрел в окно. Зрелище того, как перед тобой раздвигаются горизонты, и постепенно разворачивается картина поверхности, появляются контуры грандиозного фантастического города, утопающего в зелени, завораживала. Но, тем не менее, спуск закончился. Мы сели в автоматизированное такси и направились в эмиграционный центр. Центр находился на окраине Ахты, город назывался по названию планеты. Для бурно развивающегося населения Содружества это было нормально. Центр распределения беженцев располагался в нескольких зданиях на площади в десяток гектаров и представлял собой некий город в городе.

Такая автономность была обусловлена необходимостью содержания нескольких тысяч людей. Часто не совсем адекватных людей, многие из которых потеряли все. Либо из-за войны, либо вследствие действий работорговцев. Отсюда, проистекала агрессия, истерики, и просто непринятие обстоятельств. При этом надо было расположить и лаборатории, и медицинские центры, и казармы, а также склады, столовые, информационный центр, охрана и многое другое. Меня высадили у проходной Центра и Шер Тор поспешно отбыл, передав меня из рук в руки охране. Так как я не собирался проводить положенные трое суток в иммиграционном центре и хотел получить в связи с этим положенную компенсацию, о которой узнал из базы «Юрист», то действовать решил незамедлительно:

— Я бы хотел пройти процедуру получения гражданства прямо сейчас, — обратился я к старшему охраны.

— Пройдешь вместе со всеми завтра, — отмахнулся от меня охранник.

— Согласно закону, двести тридцать четыре дробь двенадцать, параграфа дэ-эс сорок пять, я могу обратится к любому сотруднику Центра и инициировать процедуру получения гражданства!

— А, какого ты здесь выпендриваешься? Что самый умный что ли? — Громила всей своей двухметровой массой навис над моей недорослой, по местным масштабам, тушкой.

— Ты отказываешься удовлетворить мою просьбу, под протокол? — произнес я волшебную фразу.

— Да пошел ты, — обидевшись сморщился охранник, — хочешь процедуру, получишь.

Меня проводили в кабинет с безликой дверью, там находился такой же безликий кабинет. В Содружестве, как я понял, вообще все стараются делать максимально обезличенным и стандартным. Стандартные обезличенные двери, разъемы, одежда, обезличенные карты. А все индивидуальное стоило дорого. И чем более вычурно и непохоже, тем дороже. Иногда индивидуальность стоила просто баснословно дорого. Доходило до того, что кристаллы с очень дорогими базами знаний Древних вставляли в украшения и носили как ювелирку. Однажды, еще в далекие девяностые, мне попалась картинка в юмористическом журнале, тогда они еще пользовались популярностью, про то, как новый русский, желая выпендриться, выложил ванную комнату, вместо плитки, новейшими чипами процессоров типа пентиум четыре. По тем временам очень дорого. Что-то подобное было и здесь. Миры разные, а люди в своих психологических вывертах одинаковые.