— Рано, рано, — покусывал губу Лешка, вглядываясь в подступающие ряды турок. Каждая пуля должна была найти свою цель. Ага, вот уже можно было разглядеть и детали одежды атакующих. Значит, пора. Целик совместился с мушкой на бородатом здоровяке в дорогом халате, и он выжал спусковой крючок. Бах! Приклад ударил в плечо, а Лёшка выхватил патрон из поясного патронташа и откусил кончик бумаги. Порох на полку, закрываем крышку, курок на предохранительный взвод. Штуцер упёрт прикладом в землю, засыпаем весь порох в ствол — дум, дум, пристукнули прикладом, чтобы он лёг там как надо, а теперь, обёрнутая патронной бумагой, вниз под ударами шомпола идёт пуля. Всё делалось быстро тысячи раз отработанными до автоматизма движениями, глаза же в это время выбирали новую цель.

Так, расстояние — шагов двести пятьдесят — триста, можно уже бить и «быстрой пулей». Алексей выбрал себе новую цель и, выровняв дыхание, спустил курок.

Точно так же, как и он, вели сейчас свой огонь и все егеря роты, кроме пионеров. У них была задача посложнее. Под командой главного оружейника, немца Курта, егеря споро заряжали в стволы двух пушек картузы с дальней картечью. Вот порох в стволы заложен и прижат войлочным пыжом, картечь тоже в закладку и снова прижата уже крайним войлоком. Клиньями подправлена вертикальная наводка, чуть вбок ствол, Курт проверил прицел и, махнув рукой, отскочил от орудия. Савва поднёс пушечный пальник к боковому, запальному отверстию. Ба-ах! Вы-ыу-у! Взвыла картечь, устремляясь в сторону противника, и ударила в самую его гущу, убивая и калеча людей. «Ба-ах! Вы-ыу-у!» — ударила вторая пушка Афанасьева Василия.

— Быстрей, заряжай, Иоган! — проорал Курт, прочищая банником ствол. Лопухов Ванька сноровисто проткнул три мешочка с порохом и заложил их в глубину, прикрывая пыжом. — Ближнюю! — и пионеры заложили в ствол мелкую картечь для ближнего боя.

Турки уже подбегали к рогаткам, ещё немного — они их проскочат, перемахнут ров, а потом полезут на валы.

«Ба-ах! Ба-ах!» — ударила ближняя картечь, и рой мелких свинцовых пуль выкосил две широких просеки в рядах атакующих.

— Минируйте пушки! — крикнул пионерам Лёшка, раздувая фитиль на своей гренаде. Турки пёрли вперед, несмотря на все свои потери.

— Вперёд! Бей русских! А-а-а-а!! — орали воины султана, спеша сцепиться в рукопашной с противником.

Алексей размахнулся и метнул свою гренаду. Бах! Бах! Бах! Стена разрывов отбросила от южного вала первую волну атакующих.

— Уходим! — отдал он команду, оглядывая сбегающую с южного вала роту. Блин, уже двоих раненых выносили на спинах их товарищи. Кого-то всё-таки зацепили выстрелы турок, а может быть, и осколок от собственной гренады неудачно прилетел. Расстояние до атакующих-то было совсем небольшое.

Турки взобрались на южный вал и с восторгом потрясали на нём оружием.

Бах! Бах! Егеря, откатываясь к северной стороне, вели непрерывный стрелковый огонь.

Неприятель чуть-чуть замедлился с наступлением, облепив взятый вал, и дал роте пару десятков секунд для отрыва.

Баба-ах! Взорвалась первая заминированная пушка, выбив на оставленном валу воронку до самого его основания. «Баба-ах!» — сработала, разрывая на части тела османов, вторая импровизированная мина, состоящая из орудия и пороховых зарядов.