Но господину, похоже, хотелось дальше потрошить ее душу, и чтобы она при этом улыбалась. А прислужницы аж вытянули шеи, так им было любопытно услышать.

Унизительно. Нет, отвечать она не собиралась. И кажется, ей все-таки удалось его разозлить. Глупо, наверное. Но сейчас ей было уже все равно. Положительного в этом всем было только одно — он наконец выставил прислугу.

Опять тот же вопрос.

Хочет знать, что ей не нравится? Хорошо.

— Да, господин, — безэмоционально проговорила она, глядя сквозь него. — Мне не нравится платье. И украшения.

С минуту висело тяжелое молчание, потом он медленно подался к ней и проговорил: — Штошшшш, сссменим.

Мужчина непроизвольно сжал кулак. Ведь он же ничем не обидел ее. И платье подбирал специально для нее, заранее представлял, как оно будет смотреться. Вышло даже лучше. Ей очень шло, она была красива сейчас.

Хорошо, не нравится, ради Бога.

И тут услышал:

— Спасибо. Я останусь в нем.

Как же его взбесило это ее упрямство. Нежелание идти на нормальный контакт. Все-таки сказывается ядовитая кровь Золотых! Сказывается. А он идиот.

Бурей пронеслась смесь досады и злости на себя, за свои дурацкие ожидания. Казалось, песок сейчас заскрипит на зубах. Противно стало все. Захри не ел с ночи, а теперь аппетит пропал начисто.

Отбросил вилку на стол и откинулся назад. Хотелось ответить чем-то, чтобы ей тоже стало так же «хорошо». Он смерил ее оценивающим взглядом, специально задерживаясь на груди. Пусть почувствует. И проговорил, растягивая слова:

— Почему? Я дажшше помогу тебе раздетьссся.

И тут глаза девушки неожиданно сверкнули гневом.

— Не путайте меня с вашей прислугой.

Он подался вперед.

— Отчего жшше? Я жшше не прошу тебя помочь раздетьссся мне?

— Надеюсь, у вас ведь хватает тех, кто поможет раздеться, — холодно проговорила она. Отвернулась и добавила едва слышно:

— И не только.

Захри просто не мог понять, что происходит в ее голове. А своими дурацкими оговорками она злила его еще больше.

— Рази, — угрожающе прошипел он. — Объяснисссь, что ты имешшшь в виду?

— Ничего.

Сам не заметил, как его снесло с места, и в следующий миг он уже вытащил ее из-за стола. Крепко сжимал за плечи и заглядывал в глаза, шипя:

— Сссо мной играть нельзя. Объяснисссь, что за намеки!

Боже, как она жалела, что не смогла промолчать… Она не должна была показывать ему этого! Никогда! И все же, когда он вцепился в нее своими стальными пальцами, столько обиды всколыхнулось в ней, что она не выдержала. Выплюнула ему в лицо:

— Если вы спите с другими женщинами, это ваше право. Но сделайте так, чтобы я не узнавала от прислуги подробности.

— Что…?

Несколько секунд он смотрел на нее, не понимая. А после оттолкнул ее. Схватил со стола блюдо и швырнул его в стену.

— Никогда, слышишшш! Никогда не опускайся до того, что болтает прислуга.

Отошел, сжимая кулаки, и замер, дыша тяжело.

Потом выбросил в сторону руку и сделал жест, как будто берет что-то, и резко рванул это на себя. Буквально из воздуха на стул рядом с ним горой посыпался целый ворох одежды. А он бросил не оборачиваясь:

— Надеюсь, самостоятельно одеться сможешь? Потому что если не сможешь, придется тебе помочь.