А пока хватаю оба тела за шкирку и бегу. Очень неудобно, но что поделать. Два языка лучше, чем один.

Ещё через метров пятьсот опять заметаю следы. И так на протяжении следующих трёх километров.

Там я нашёл то, что мне нужно. Большой каменный валун. Вот он, артефакт замедленного действия. Рисую необходимые руны. Готово. Кто говорил, что в этом мире растяжки использовать не получится? Вот она.

У меня минут десять, пока в этот мой артефакт закачается нужный объём магической энергии. А потом он сработает. И лучше бы мне быть как можно дальше отсюда. Потом меня можно искать не переискать.

Бегу. Успел как раз вовремя. Но в спину всё равно зарядило, будь здоров. Чуть не слетел в какую-то речку с обрыва. Но теперь я точно уверен, что выследить меня здесь не смогут.

Прошёл ещё примерно километр. Всё, больше не могу. Руки просто отваливаются. Тела сбросил, по факту они уже мертвы и, скорее всего, сами догадаются об этом, как только придут в себя. Но они всё равно мне всё расскажут. Жаль, времени не очень много. Но зато теперь и арсенал добывания информации у меня значительно расширился. Не обязательно пытать людей, чтобы заставить их говорить. Всё можно сделать и другими средствами, и в этом мире это знают не хуже меня.

Огляделся. Хорошее место. Если спуститься в овраг, то ничего слышно не будет. Он скроет крики.

Хуман открывает глаза. Он лежит в центре глубокого, но небольшого оврага. Слышит стоны и хрип. Поворачивается, смотрит в ту сторону и не может поверить увиденному. Там капитан, кожа которого разлагается прямо на глазах. Его корчит от боли. Связки на горле у него перерезаны, поэтому он не может ни кричать, ни орать, ни даже шептать. Только сипит и стонет. Тело его корёжит и трясёт. И за всем этим, сидя на небольшом камне, наблюдает какой-то молодой северянин.

– А, – посмотрел он на очнувшегося ирийского шпиона и агента, – он был глуп и не хотел говорить, сказал, что лучше выберет долгую и мучительную смерть, чем предаст своего царя. Ну, мне и стало интересно, он и правда предпочтёт долгую смерть? – Сверянин потыкал палкой в корчащееся тело. – Я её ему и устроил. Есть у меня одна настойка. Умирать он будет годами. Но не сможет ни пошевелиться, ни что-то сказать. Он будет чувствовать, как гниёт его плоть, как его пожирают дикие звери и разные насекомые. Как будут прорастать сквозь него растения. И всё это он будет чувствовать. Жизнь такая штука. Долгая. – И северянин усмехнулся. – Очень долгая. – А потом, помолчав немного, этот странный чел обыденно закончил: – Будьте осторожны в своих желаниях, они могут исполниться. – И перевёл взгляд на лежащего шпиона. – У тебя тоже есть такое же желание или ты расскажешь мне всё, что я хочу знать?

Тот расширившимися глазами смотрел на корчащееся тело. Он никогда не слышал о таком. Они сами пытали людей в своих застенках, но то, что было сейчас, выходило за грань. Этому непонятному северянину, похоже, не нужны были ответы на его гипотетические вопросы. Он просто сидел и ждал его решения.

– Я всё расскажу. – Шпион не был трусом, но понимал, что его храбрость или сила сейчас ничего не решат, и не хотел закончить как капитан.