— Эй, Мэри Браун, помнишь про червяка в библиотеке? Ты ведь не расскажешь Камбовски, что я жульничала? — спросила Тру тем сладеньким голоском, которым начинает говорить, если ей позарез чего-нибудь хочется. Бабуля прозвала этот ее голос «кукольным».

Мэри Браун повернулась к Тру:

— Еще как расскажу.

Тут зарычал лев, а два фламинго поспешили спрятаться.

— Точно уверена, что хочешь рассказать? — спросила Тру. — Мне было бы жутко досадно, если бы ты случайно свалилась в яму. Тогда твое тело найдут, только когда придут кормить Сэмпсона. А если Сэмпсон голодный, — тут она заговорила шепотом, — то, может, вообще ничего не найдут, только косточки.

Я решила, что гориллы все-таки едят людей, но Сэмпсона ждало страшное разочарование: на костях у Мэри Браун мяса не больше, чем на вешалке для пальто.

Тру подтолкнула ее ближе к обрыву, и носки черных, наполовину зашнурованных кед оказались прямо над ямой. Она эти кеды будто и не снимает никогда.

— Ты ведь не хочешь спихнуть меня? — спросила Мэри Браун. Тру стояла у нее за спиной, так что бежать было некуда.

— Как раз думаю об этом, — ответила Тру и выплюнула жвачку в яму, чтобы Мэри Браун стало окончательно ясно, с какой высоты придется падать (а я бы не позволила Тру столкнуть ее, говорю на всякий случай).

— Тогда давай, — сказала Мэри Браун, зажмуриваясь.

— Тебя что, совсем не волнует, столкну я тебя в яму или нет? — поразилась Тру. — Если столкну, ты наверняка умрешь и попадешь в чистилище, где будешь томиться целую вечность за все вранье, какое наговорила людям.

— Я никогда не была в кино, мне очень нужны эти билеты, и попкорн, и газировка. — Мэри Браун набрала полную грудь воздуха и долго не выдыхала. — Я отдам их только через мой труп. И я в жизни ни словечка неправды не сказала, Тру О’Мэлли.

— Вот это вранье так вранье, — хмыкнула Тру. Она посмотрела на меня, я — на нее, и мы снова уставились на Мэри Браун, которая отчего-то вдруг напомнила мне святую Жанну д’Арк. — Ладно-ладно, я просто пошутила, — засмеялась Тру и потянула Мэри Браун прочь от обрыва. — Беги, рассказывай Камбовски.

И я сразу, из-за умения читать мысли сестры, поняла, что Тру уже обдумывает новый план действий, в котором библиотекаршу ждет неожиданная концовка.

Мэри Браун отступила от Тру и поглядела на нее так, будто ничего не случилось.

— Ты знаешь, кто такая Сара Хейнеманн?

— Конечно, — ответила Тру.

Мы направились к зеленой скамейке напротив клетки с Сэмпсоном. Тру протянула нам по кусочку «Даббл-баббл», запас которых у нее, кажется, никогда не кончался.

Мэри Браун сунула резинку в рот и сказала:

— Она пропала.

— То есть как? — переспросила я, разглядывая комикс про Пуда на вкладыше в жвачку.

— А вот так. Сара пропала. Уже пару дней ее не видели, — объяснила Мэри Браун. — Папа предупредил, чтобы я не разговаривала с незнакомцами.

Я закрыла глаза, стараясь представить девочку, которую, кажется, как раз и звали Сара Хейнеманн.

— Третьеклассница со светлыми волосами на резинке, обожает играть в вышибалы?

Мэри Браун закивала:

— Живет в четырех домах от нас. Ее, наверное, похитили, совсем как меня.