Гейдж попыталась спрятаться за спину леди Карлейн, но была возвращена на прежнее место, напротив насмешливого зеркала и темноволосого джентльмена с блондинкой.

Музыка стихла, джентльмен проводил леди к дивану, обернулся и, к удивлению Гейдж, посмотрел на нее. Взгляд был невероятно долгим, испытующим, но она не отвела глаз. Когда прозвучали первые звуки вальса, Гейдж предстояло пройти еще через более длительное испытание, так как этот джентльмен пересек зал и пригласил ее танцевать.

Как во сне, Гейдж вложила свою руку в его и как во сне не могла вымолвить ни слова – переминалась с ноги на ногу и смотрела в его глаза, чувствуя, что отчаянно краснеет.

Позже леди Карлейн скажет, что ее кавалером был лорд Сейвудж и даст понять, что будь дочь грациозней и улыбчивей, знакомство могло не ограничиться одним приглашением.

И одной снисходительной улыбкой, подаренной по окончании танца.

И вот сейчас, когда Гейдж заметила лорда Сейвуджа в дверях столовой, улыбка его выглядела как одолжение. И напоминание о греховных мыслях.

Гейдж поспешно опустила глаза.

– Мисс Карлейн… – Лорд Сейвудж остановился рядом с ней, и поневоле пришлось посмотреть на него и даже изобразить радость.

Вдох – выдох… Она молилась, чтобы снова не покраснеть и чтобы его темные глаза ни о чем не догадались. Кстати, сегодня они были слегка прищурены и еще темнее, чем вчера ночью, что казалось невероятным. Невероятным, красивым и притягательным, несмотря на складку между бровей. Настороженность или недовольство?

Гейдж бросила взгляд на грудь его светлости, которую на сей раз скрывала синяя рубашка, и пожалела, что не насладилась зрелищем вчера. Так же она сожалела, что вчера встреча с графом не состоялась в первой половине дня – куда больше возможности для изучения пикантных деталей.

Лорд Сейвудж усмехнулся, будто прочтя мысли, едва ощутимо прикоснулся к ее пальцам в поцелуе и вкрадчиво произнес:

– Как приятно вас видеть. С добрым утром, мисс Карлейн. Полагаю, румянец на вашем лице – свидетельство хорошего сна?

Захватывающего, откровенного, пугающего.

Она кивнула, собрала остатки воли и ответила:

– И наследственности, ваша светлость. С добрым утром.

Складка между бровей лорда Сейвуджа разгладилась. Казалось, еще секунда – и губы дрогнут в улыбке, но нет.

– Что ж, пожалуй, стоит позавтракать. – Граф обвел взглядом присутствующих, сдержанно поздоровался с каждым из них и невзначай посмотрел на пустую тарелку Гейдж. – Блюда не достаточно хороши или отсутствие аппетита – еще одно проявление наследственности?

Гейдж не любила находиться в центре внимания и, возможно, потому так остро чувствовала, что уже несколько пар глаз следят за диалогом, и начинают гореть щеки. Язык словно трубочкой свернулся и отказывался произнести что-либо членораздельное, не говоря уже об остроумном.

– Это мое упущение, – пришел на выручку лорд Стерлинг, и направился к буфету с едой. – Мисс Карлейн, насколько я помню, вы предпочитаете ветчину, кофе и небольшой кусочек хлеба с маслом.

– Благодарю, – ответила Гейдж, посчитав неделикатным возразить против ветчины и размера порции.