Я села на скамейку, увитую белыми розами, поглядывая на лебедя. Надо было захватить хлеба. Птица осторожно подплыла ко мне и позволила погладить по клюву и перьям.

— Одинок ты, да, красавчик? — спросила я. — Я тоже. Есть, правда, маг, который мне небезразличен, но он собирается жениться, даже несмотря на то, что ее не любит. Долг для него превыше всего.

Я снова погладила птицу по перьям.

— А я о себе ничего не помню. Представляешь? Только имя, и то его мне сказали. Ариадна.

Птица чуть наклонила голову, словно прислушивалась.

— У тебя тут красиво. А мне хочется… дом.

Странно, наверное, разговаривать с птицей, делиться с ней мечтами.

— Красавчик, хочешь я тебе спою? — спустя время спросила я, чувствуя, как во мне вспыхивает странное желание, словно что-то просится, отзывается…

Откуда взялась мелодия, я не знала. Была уверена, она незнакомая, но струится из души, оплетает невидимым волшебством сад. Я пела о любви и надежде, тихо и мягко, словно рассказывала о чем-то личном. Лебедь, как мне показалось, слушал, становился все печальнее. Дивная птица. Непростая. Как же мне хотелось, чтобы она обрела счастье!

На рассвете, когда небо окрасили в нежно-розовые тона солнечные лучи, моя песня оборвалась, а из глаз покатились слезы. Лебедь склонился, словно надеялся на чудо.

— Желаю всей душой, чтобы ты обрел свободу!

В воздухе запахло озоном, как перед грозой, что-то сверкнуло, осыпалось белыми искрами. Я вскрикнула и почувствовала, как теряю сознание.

Очнулась оттого, что кто-то плеснул в лицо водой, а потом бережно откинул пряди с лица. Мелькнули яркие синие глаза, коснулись щек длинные светлые волосы. Передо мной буквально замерло невероятное, красивое до невозможности лицо мужчины.

— Как ты? — спросил незнакомец.

А голос-то какой! Мягкий, словно шелк касается кожи. Так бы и слушала. Что-то меня не туда заносит. Мужчина с интересом меня рассматривал, и в его сапфировых глазах играли блики восходящего солнца. Потянулся рукой, и я дернулась, вспомнив, что случилось.

Пруд с кувшинками был на месте, а белоснежная птица исчезла. Уплыла? Улетела? Что же все-таки произошло?

Закрыла глаза. Открыла. Незнакомец не исчез. Осторожно села. Разглядела, что незнакомец не одет. Он улыбнулся мне ободряюще, как маньяк, и я прикинула, как бы медленно от него отползти и сбежать. Впрочем, прикасаться не стал, уже хорошо, а то я, когда нервная, могу натворить глупостей. Одно карабканье на елку чего стоило.

Мерещится он мне или нет?

Снова закрыла глаза, сосчитала до десяти, открыла. Незнакомец по-прежнему находился рядом. Ситуация до боли знакомая. Но вспомнить не могу. Ладно, проверю, не глюк ли. Потянулась к замершему обнаженному красавчику, который сидел не шевелясь, тронула за плечо. Теплое. Настоящий, значит. И откуда он тут, интересно, взялся?

— А где лебедь?

— Ариадна, — раздался мелодичный, певучий голос, — я и есть этот лебедь.

— Что? — Я вытаращила глаза, уставившись на парня в упор.

Ну, если рассуждать логически… Вот я же русалка, так почему лебедь не может превратиться в парня?

— Что тут происходит? — неожиданно раздался голос Лира.