Перезаряжать штуковину — сплошное неудобство, оттого и пришлось обер-лейтенанта Зейдемана предварительно выключить. Можно было, конечно, и ножом, но как-то противно, ей-богу… Обер-лейтенант уже шевелился, стонал, начал переворачиваться на спину. Под разбитым носом запеклась кровь, порвалась нижняя губа, превратившись в страшноватое подобие заячьей. Он так и не понял, что произошло, лишь со свистом дышал через сплющенные носовые хрящи, а изо рта вырастал кровяной пузырь размером с первомайский шарик. Таврин выстрелил прямо в сердце и опустил пистолет. Обер-лейтенант в последний раз взбрыкнул ногами и затих. Таврин перевел дыхание, прислушался. Снаружи все было тихо. У смешного британского пистолета масса недостатков и неудобств, но преимущества очевидны. Коллеги по многотрудной работе на благо рейха были мертвее некуда.
Что-то шевельнулось на стене справа, и на лбу выступил холодный пот. Он все-таки не железный! Оказалось, это собственное отражение в настенном зеркале. Оно отображало офицера вермахта с каменной, сведенной судорогой физиономией — среднего роста, среднего сложения, с тщательно уложенными светлыми волосами. Так уж удружили мама с папой — вышел блондин, «высшая раса, истинный ариец» с голубовато-серыми глазами и квадратными скулами, хоть на плакат, восхваляющий последние достижения германской генетики! «Северная нация» — еще бы, мама с папой были уроженцами глухой деревни на севере Архангельской области, там таких «викингов» пруд пруди! Как предстал в июле 43-го перед светлыми очами подполковника Истомина, начальника 4-го отдела ГУКР Воронежского фронта, — так у того от вожделения аж слюнки потекли. Готовый разведчик — внешность, выдержка, личные качества, знание немецкого языка. А выряди в эсэсовскую форму — вообще загляденье!
Вроде не сбегались демоны… Снова долгая перезарядка похожего на толстый карандаш пистолета — береженого бог бережет. Таврин направился к письменному столу, стал лихорадочно выдергивать ящики, быстро просматривал бумаги, нужные забирал, складировал в кожаную папку. Тактика слона в посудной лавке — но тоже допускается за неимением других. Переметнулся к столу лейтенанта с рыбьим лицом, стал вытряхивать документы — Уде парень ушлый, себе на уме, мог заныкать что-то интересное для использования в личных целях: компроматы на товарищей по оружию, список лиц, подозреваемых в причастности к сопротивлению, но пока придержанных по неким (зачастую шкурным) причинам… Лишнего он не брал. Основные материалы отложились в голове — псевдонимы, позывные, явки, пароли. Агентура в тылу советских войск оставалась разветвленной, умело структурированной и глубоко запрятанной. Надо сваливать. Маршрут пока не очерчен, но он справится…
Таврин вышел из кабинета с нахмуренным лицом, сунул папку под мышку, запер дверь на ключ и неторопливо двинулся к лестнице.
— Минуточку, господин Венцель! — словно ножом пырнули в загривок.
Он резко повернулся. Майор Кристиан Гайдрих — ушлый жилистый тип с неприятным взглядом — образовался из полумрака коридора у Таврина за спиной и быстро приближался. Откуда он взялся? На появление этого типа, можно сказать, Франкенштейна, создавшего и взрастившего агента Шитова, Иван как-то не рассчитывал.