Фабьен смяла визитку, швырнула на пол. Она очень даже возражала!

Хотела, чтобы Говард «работал» с ней, а не с этой Домией. Домия. Похоже, итальянка. Наверное, шлюха высшего класса. Молоденькая, готовая на все, лишь бы ублажить его. Знающая, когда надо застонать. «В молодости итальянки, конечно, писаные красавицы, зато они быстро толстеют, — злобно подумала она. — Спасибо макаронам и жирным соусам».

В ярости Фабьен начала натягивать черное шелковое платье поверх дорогого кружевного белья, которое так нравилось Говарду. Но сбавила темп: платье рвать не хотелось. Говард того не стоил. Она надела черные ботиночки, отбросила назад длинные черные волосы, перехватила их на затылке заколкой, заново подкрасилась. Уже по-другому.

Напудрилась светлой пудрой. Подвела глаза черным карандашом, накрасила губы помадой цвета зрелой вишни. А несколько мгновений спустя с треском захлопнула входную дверь и сбежала по ступенькам, в своем черном бархатном пальто с развевающимися полами.

Пока такси ползло в транспортном потоке, Фабьен смотрела в окно. На витрины магазинов, на шпили и башенки Кафедрального собора. Ей нравилось это красивое здание с готическими арками.

Нужная ей улица располагалась в Латинском квартале. Фабьен поморщилась, Говард всегда относил себя к богеме.

— Остановите здесь, пожалуйста, — приказала она водителю.

— Мне вас подождать? — спросил он. — Красивой женщине ходить здесь одной небезопасно.

— Нет, благодарю вас. — Она оставила ему щедрые чаевые: забота о молодых и красивых дорогого стоила.

Вдоль улицы росли деревья. По ливневым канавам к канализационным решеткам текла вода, таща за собой разный мусор. Смятые сигаретные пачки покачивались на мелкой ряби, словно настоящие корабли. Пахло дождем и выхлопными газами. Привычные городские ароматы. Дома стояли почти вплотную, окна прятались за закрытыми ставнями.

Фабьен свернула в переулок, освещенный одним-единственным уличным фонарем. Стук ее каблучков по мощеному тротуару разносился по притихшей округе. Она пугливо обернулась, уже жалея о том, что отпустила такси. Да нет, бояться ей нечего. Это все нервы. И Фабьен зашагала дальше. И вскоре поравнялась с домом с цифрой 14. Над дверью горела небольшая неоновая вывеска.

«Домия».

Фабьен громко рассмеялась. «Домия» — это клуб, не женщина. Тогда почему такая секретность? Если она и колебалась, то лишь мгновение. Какого черта, не зря же она тащилась сюда. Фабьен толкнула дверь и переступила порог.

Ее встретил густой сумрак. Лишь кое-где у затянутых красным бархатом стен теплились свечи. Ароматный дым заполнял зал. За столиками, расставленными вокруг круглой сцены, сидели в основном мужчины.

Две женщины, молодые и красивые, устроились на высоких стульях у стойки бара. Одна в сетчатом боди и короткой кожаной юбке, вторая — в платье-стрейч, таком узком, что оно облегало женщину как вторая кожа. Обе, чуть улыбаясь, окинули ее удивленными взглядами.

Фабьен ответила холодной улыбкой. Огляделась. Говарда не заметила. «Наверное, — решила она, — он придет позже, после работы или какого-то другого своего занятия».