Джо послушался. Безумная сцена перед ним не изменилась.

Мужчина его лет, лежит на полу, на спине, ноги вытянуты, чуть согнуты в коленях; руки раскинуты, словно он пытается взлететь.

Рубашка, такая же свежая и белая, как его собственная, запятнана кровью, вылезает из штанов.

В животе дыра, огнестрельная рана.

Лицо мужчины повернуто к ним, рот приоткрыт, будто из него пытается сбежать «нет».

Джо схватил Дейзи-Мэй за руку.

– Что это?

Она утешающе похлопала его по руке.

– Я бы сказала тебе «не то, чем кажется», но это, блин, именно то самое.

Джо уставился на лежащего мужчину. На нем была одежда Джо, кожа, как у него, лицо, как у него.

– Да, чувак, – сказала Дейзи-Мэй. – Ты мертв.

Это зашло слишком далеко.

Джо потянулся за рацией, готовый вызвать подкрепление; ему следовало придумать, как это сделать, еще десять минут назад, и к черту помехи. Девушка явно ему что-то подсунула, в жвачке или еще как, напичкала его какими-то галлюциногенами. Хрен их знает, как они сделали его копию из какого-то бедолаги. Зато Джо точно знал: он в шаге от того, чтобы покончить с этой бандой раз и навсегда. Разве можно было думать, что они не станут сражаться? Наивно, даже самонадеянно. И это его вина.

Вина была, а вот рации не было; на ее месте рука Джо нашла только пустоту.

– Паршиво выглядишь, – заметила Дейзи-Мэй, почесывая свой впалый бледный живот. – Присядь, пока не свалился.

Джо не обратил внимания на девушку – ее голос стал белым шумом – и, присев, на корточках двинулся к трупу. Никуда не денешься: сходство было поразительным. Его чуть крючковатый нос, четырехдневная щетина, те же серые глаза… Только кожа была другой, поскольку уже выглядела восковой – весь цвет ушел вместе с жизнью бедняги.

– Она сказала, что ты можешь оказаться отрицателем, – произнесла Дейзи-Мэй, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, будто дожидаясь заказанного фастфуда. – Со стариками, сказала она, так часто бывает. До меня, кстати, сразу дошло: типа, кто еще может выглядеть как я, кроме меня? А вот ты слишком заумный для правды. Ну, то есть ты себя таким считаешь; по правде, ты тупее гребаной лошади.

«Сделай вдох, – подумал Джо. – Переведи дыхание и не замечай ее болтовни. Через пять лет все это станет байкой для послеобеденных разговоров, анекдотом, с которого они начнут книгу про тебя в серии суперполицейских, первым эпизодом биографического фильма».

– У этого есть рациональное объяснение, – сказал он, медленно поднимаясь на ноги и поворачиваясь к девчонке.

– Тут, друган, ты прав, – ответила Дейзи-Мэй, закидывая в рот еще одну полоску жвачки. – Ты мертв. Куда уж рациональнее.

Джо одарил ее скудной улыбкой.

– И что? Хочешь сказать, я призрак? Ты об этом мне рассказываешь?

– Я тебе ни о чем не рассказываю, – ответила Дейзи-Мэй, изучая ноготь. – Просто веду тебя к воде. А будешь ты пить или нет, дело твое.

Джо посмотрел на свою руку, сжал ее в кулак, вдохнул, выдохнул, подпрыгнул на месте.

– Слишком бодрый для призрака, не находишь?

Дейзи-Мэй закатила глаза.

– Предпочитаешь звон цепей и простыню, да? Это можно устроить.