Впрочем, все это осталось в прошлом. Они женаты, и – как это ни странно – счастливы вместе. Им нравятся одни и те же вещи, нравится общество друг друга в постели и вне ее. Что еще нужно, если только забыть о сентиментальных сказках его матери, что нужна любовь?

Любовь – химера, и судьба его матери тому подтверждением. Разве плох брак без любви? Их с Карин брак, например? Разве Карин не понимает этого?

Сделав вздох, Рэйф обернулся и посмотрел на Карин. Она была очень бледна, но глаза ее горели опасным огнем. Он вдруг понял, что она не злится, а испытывает боль. Но разве он мог причинить ей боль, сказав то, что она и без него знает?

– Да, как мы. Чем плох наш брак?

Карин не ответила. Рэйф, откашлявшись, заговорил снова:

– Не помню, говорил ли я тебе, что тоже вырос без отца?

– Да. – Голос был ровным, лишенным каких-либо эмоций.

Немного растерявшись, Рэйф замолчал и решил надеть джинсы и футболку.

– Думаю, нам следует обсудить это.

– Что?

– Наше детство.

Карин скрестила руки на груди.

Господи, что он делает? Рэйф чувствовал, что ступил на зыбкую почву, но уже не мог остановиться.

– Надеюсь, это поможет тебе понять, почему для меня так важно, чтобы у Амалии… у Эми был отец. – Рэйф раздвинул стеклянные двери и вышел на террасу. Карин, поколебавшись, последовала за ним. – Я просто думаю о ней как об Амалии.

– Ты уже говорил, но я не давала своей дочери бразильского имени.

– Оно не бразильское. – Он посмотрел на нее, затем на простирающиеся перед ним просторы. – Оно итальянское.

– Как бы то ни было, мою дочь зовут Эми.

– Нашу дочь. И это был удачный выбор, поскольку Амалией звали мою мать.

Этого Карин не ожидала услышать. Она опустилась на один из плетеных стульев и посмотрела на мужа.

– А вот об этом ты никогда не говорил.

– А ты никогда не говорила о своем отце. – Рэйф прислонился к стене и посмотрел на нее. – Моя мать была танцовщицей.

– В Италии?

Он отрицательно покачал головой.

– Ее родители переехали в Бразилию еще до ее рождения, так что она была бразильянкой. Она мечтала о большой сцене… Не получилось. Она работала в клубах Рио-де-Жанейро. – Рэйф нахмурился и засунул в карманы сжатые в кулаки руки. – Там она и встретила моего отца.

– Каким он был?

– Эгоистичным, высокомерным ублюдком. – Губы Рэйфа искривила горькая усмешка. – Узнав о беременности, он бросил мать.

– Ох… – вздохнула Карин сочувственно.

– Именно что «ох». – Рэйф вытащил из карманов руки, скрестил их на груди и снова прислонился к стене. – Она пыталась с ним связаться… Она любила его, понимаешь? Но ему не была нужна ни она, ни ее ребенок.

– Мать одна растила тебя?

– Да. И все эти годы рассказывала мне о том, как любит мужчину, бывшего моим отцом, пока я не возненавидел его всем сердцем за то, что он отвернулся от нас. – Рэйф кивком указал куда-то вдаль. – Все это принадлежало ему.

– Он передумал? Он оставил это тебе в наследство?

Рэйф горько рассмеялся.

– Он ничего мне не оставил. Он разорился и умер в нищете, а ранчо превратилось в руины. – Он выпрямился, взгляд его пылал. – Я купил эту землю и собственными руками построил все, что ты видишь. Его поражение стало моим успехом…