Он ждал этих слов, но ему не понравилось, что она бросала их в него, как камни. Он тоже скрестил руки на груди.

– Я проделал долгий путь не для того, чтобы играть в подобные игры, Карин. Я настаиваю на проведении теста.

Господи, подумала Карин, сколько мне еще терпеть все это? Она презирала Рафаэля Альвареса. Его высокомерие. Его невыносимую уверенность в том, что мир вращается вокруг него. Неужели она мечтала об этом мужчине? Нет, подумала она холодно. Главным в ее мечтах был секс, и единственная причина, по которой воспоминания о той ночи преследовали ее, состояла в том, что в объятиях Рэйфа она впервые почувствовала себя желанной с тех пор, как Фрэнк бросил ее.

Кого она обманывает? Конечно, она мечтала о Рафаэле Альваресе, но теперь с этим покончено. Встретив его лицом к лицу, услышав, как он обвиняет ее во лжи, Карин убедилась, что была права, решив ничего ему не говорить. Чем скорее она избавится от него, тем лучше.

– Ты слышала, что я сказал? – Рэйф сжал ее плечи. – Я настаиваю на тесте на отцовство. Это мое право.

– Твое право? – Она засмеялась и вырвалась из его рук. – У тебя нет никаких прав. Пойми это, наконец.

– Твоя семья с этим не согласится.

– Моя семья не принимает за меня решений.

– А что ты скажешь дочери, когда она вырастет? Что мужчина, которого ты назвала ее отцом, пришел к тебе и попросил провести тест на отцовство, а ты отказалась?

– Я ей скажу, что для нее было лучше не знать тебя.

Глаза Рэйфа предостерегающе сузились.

– Я не должен просить тебя об этом. Я хотел сделать все по-человечески, но если ты отказываешь мне…

– Я уже отказала тебе. Просто ты не привык слышать «нет».

– Что ж, суд подтвердит мое право на тест. – Он кивнул на телефон. – Если не веришь мне, позвони своему сводному брату, тому, который адвокат. Я уверен, он подтвердит это.

Одну долгую минуту она неотрывно смотрела на Рэйфа. Затем устало опустилась на краешек кровати.

– Зачем ты делаешь это? – прошептала она.

– Я хочу сделать все, как полагается. Если окажется, что ребенок мой, я должен быть уверен, что он воспитывается должным образом. Ты хочешь отказать дочери в этом?

– Я ни в чем не буду отказывать ей. Я отказываю тебе.

На виске Рэйфа забилась жилка.

– Обсуждение окончено. Я больше не прошу тебя сделать анализ, я велю тебе его сделать.

– Может такой подход и срабатывает там, откуда ты приехал, но здесь твои слова – пустой звук. – Карин снова встала на ноги и шагнула к Рэйфу. От ярости щеки ее пылали, глаза сверкали. – Убирайся, – прошипела она. Поскольку Рэйф не двинулся, она ткнула его пальцем в грудь и закричала: – Убирайся!

Рэйф поймал ее руку за запястье и крепко прижал к своей груди.

– Не смей тыкать в меня пальцем. Я не люблю этого.

– А я не люблю, когда мне отдают приказания.

– В моей стране, – сказал Рэйф, – женщины знают свое место.

– О, я в этом даже не сомневаюсь. Открывать рот можно только тогда, когда к тебе обращаются. Идти следует на два шага позади своего хозяина и господина. А ночью, в постели следует быть покорной и угодливой… – Остаток тирады застрял у нее в горле, когда она увидела, каким взглядом он смотрит на ее рот.