Ей было под тридцать. Атлетическая грудь распирала синюю униформу. Темные волосы были собраны в «конский хвост». Юбка охватывала довольно плоский зад. Ноги, на вкус Римо, были слегка толстоваты.

– Там, на доске, я увидела твой номер и время, – сообщила она с легким акцентом, который Римо определил как южнокалифорнийский. По крайней мере, так бы он ответил, услышав ее выговор на занятиях по речевым характеристикам.

– Мой номер? – переспросил Римо, заглядывая ей в глаза. Чего-то в них не хватало. Хоть и были они голубыми, но напоминали линзы японских портативных фотоаппаратов.

– Да, на доске, – ответила она, все еще стоя на пороге. – Может быть, я ошиблась?

– Нет, нет, – сказал Римо и бросил полотенце на кровать.

Она улыбнулась и сказала, уставившись на его широкую мускулистую грудь:

– Не люблю в одежде.

Римо непроизвольно втянул живот.

Она закрыла за собой дверь и, на ходу расстегивая блузку, направилась к кровати. Бросила блузку на деревянную спинку и завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. У нее был плоский белый живот. Освободившись от бюстгальтера, ее груди не повисли: было видно, что они упругие и молодые. Соски были розовые и твердые.

Аккуратно сложив бюстгальтер на блузке и повернувшись к Римо, она сказала:

– Давай быстрее, а? Мне нужно быть в шифровальной через сорок минут. У меня обед сейчас.

Римо оторвал взгляд, сбросил полотенце с кровати и, сняв брюки, отбросил их в сторону вместе с сомнениями.

Когда в угол полетели ботинки, она уже ждала под одеялом. Римо тихонько лег рядом. Взяв его руку, она пристроила ее себе за спину, а другую – между ног.

– Поцелуй меня в грудь, – прошептала она.

Через пять минут все было кончено. Она отвечала на его ласки с животной яростью, в которой не было ни грамма искренней страсти. Прежде чем Римо убедился, что поимел-таки женщину, она уже вскочила с кровати.

– А ты ничего, – похвалила она, влезая в белые трусики.

Римо лежал на спине и смотрел в белизну потолка. Его правая рука была заложена за голову.

– Как ты определила? Ты сбежала слишком быстро.

Она засмеялась;

– Что поделаешь! Может, сегодня вечером будет больше времени…

– Может быть, – ответил Римо, – хотя у меня по вечерам занятия.

– Какие занятия?

– Обыкновенные.

Римо взглянул на девушку. Она надевала бюстгальтер «по-голливудски»: держа его перед собой, наклонилась и аккуратно погрузила груди в чашки.

– Чем ты занимаешься? – не смолкала она. – Я никогда не видела на доске таких, как у тебя, номеров…

– О какой, черт возьми, доске ты все время говоришь? – оборвал ее Римо. Он продолжал смотреть в потолок. От нее сильно пахло дезодорантом.

– Ну там, в комнате отдыха. Если тебе нужно общение, вывешиваешь номер своей комнаты и код. Клерк подбирает пары из номеров мужчин и женщин. Вообще-то не полагается знать, с кем будешь на этот раз. Говорят, что если знаешь, то появится серьезное чувство, и вообще. Но через некоторое время все начинают прекрасно разбираться в номерах. Надо только вставить свой номер в нужный момент. У женщин, например, первая цифра номера – ноль, у мужчин коды чаще всего – нечетные цифры. У тебя – девятка, я такой номер вижу впервые.