Но следом возникла другая.

Аборигены от рождения получают способность носить один амулет. Второй можно использовать только после достижения седьмой ступени просвещения, выполнив при этом еще кое-какие условия (причем не для всех доступные). Третий нацепишь лишь на четырнадцатой, четвертый — на двадцать первой. И так далее.

Альтернатива — развивать навыки, позволяющие увеличивать лимит. Такая ветвь есть и в «артефакторе», прокачивать ее придется отдельно, долго и нудно, с немалыми затратами. Я со своими никчемными параметрами до полезных эффектов добраться не смогу. Да и зачем мне это? Где я второй амулет найду?

Следовательно, прочь все сомнения. Изначальный план меня вполне устраивает. Новые артефакты — это достойная перспектива, но держаться сейчас надо за синицу в руке.

Даже не поглядывая в сторону журавля в небесах.

Итак, решено. Открываю навык и развиваю ветвь, позволяющую не только заряжать амулеты с временным действием, но и усиливать внедренные в них свойства.

В этот момент из логова выбрался Бяка и торжественно-взволнованным голосом доложил:

— Гед, помнишь, ты про рыцаря говорил?

— Да, помню. И что дальше? Только не говори, что ты его нашел.

Рожа у Бяки стала такой довольной, что впору начинать завидовать чужому счастью, после чего упырь ответил, чуть ли не причмокивая от жадности:

— Он мой. То есть он наш. И он там.

Без изменений

— Это не рыцарь, — поморщившись, заявил я.

Говорить даже под облегченной маской — серьезное испытание для ушей. Сам себя не понимаешь. А тут еще и нос нестерпимо зачесался.

Та еще пытка.

— Ну как же не рыцарь! Меч ведь есть! — с обидой прогудел Бяка голосом робота-убийцы из далекого космоса.

Такие же проблемы с маской, не один я страдаю.

С сомнением приподняв проржавевшую до печального состояния железяку, я покачал головой:

— Нет, порядочные воины с такой рухлядью по Чащобе не ходят. Это даже не меч, это какое-то убожество. Сам посмотри, на вид — обычное железо. Его так разъело коррозией, что, если им взмахнуть, сам переломится, даже без удара. Для нормального воина оружие это святое. Его делают из лучшего металла, часто волшебного. Иногда зачаровывают, усиливают по-всякому. Хороший меч может пролежать в таком логове несколько веков, и ничего ему не будет. Разве что ножны сгниют, да и то не всегда.

— Эх, а я-то думал, что это и вправду рыцарь, — пригорюнился Бяка.

Если говорить прямо, я бы даже в состоянии летальной степени опьянения находку упыря ни за что бы не объявил останками серьезного воина. Да здесь даже костей не было. Какие-то клочья ссохшейся кожи, прилипшие к медным пластинам, походили на то, что когда-то было не слишком внушительным боевым поясом. Россыпь символов ци, которые Бяка, ведомый чутьем профессионального жлоба, наковырял из омерзительной почвы пещеры, тоже не выглядела достойно. Всего лишь мелочовка, ничего серьезного. Пара серебряных монет невеликого достоинства — обычные свободные марки. Несмотря на многочисленные попытки Империи навязать вассальному населению свою валюту, северяне упорно цепляются за старую финансовую систему.