— Мерси за комплимент, Дмитрий Борисович.

— Вот только бажановский планчик сбойнул, — немного ревнуя, перехватил инициативу разговора Купцов. — Во-первых, Кирилл вискарика по каким-то причинам пить не стал, а затем его и вовсе приговорил совершенно левый, безвинно пострадавший товарищ. А во-вторых, благодаря гордеевскому «эксцессу» и его же патологической жадности, мы с Купчиной сумели добраться до него первыми. Обскакав и Тараса, и Пашу Тимофеевича. Но Файзуллин с Бажановым за последнее были не в курсе и совместными усилиями, сидючи за столиком ресторана «Жан-Жак Руссо», сочинили новое развитие сюжета. Но здесь уже Димка больше в теме.

— Да, Димка в теме. В общем, теперь они решили использовать комаровский ствол для убийства Кирилла Гордеева в Сергиевке. Туда же, аккурат к будущему хладному трупу, они заманили сначала нас с Купчиной, как… хм… «брюнетовских шестерок»… а также ментов. У коих не оставалось бы сомнений в том, что именно люди Брюнета расправились с Гордеевым.

— А смысл?

— Ну Комарова при таких раскладах однозначно взяли бы под стражу. А нам с Леонидом Николаевичем, равно как и нашему разлюбезному боссу, устроили бы такие процессуально-бубновые хлопоты, что… у-у-у-у! Одновременно в руки к Брюнету должны были попасть некие «неопровержимые доказательства» причастности организации этих хлопот персонально Тараса. И далее…

— …и далее очередная крупномасштабная война между нашими коллективами оказалась бы неминуема, — докончила юрисконсульт.

— Здесь — к гадалке на ходи. И вот тогда, в ходе этой самой войны, Тараса можно было смело валить любыми подручными средствами. Списав это дело на нас.

— Хитро придумано.

— Придумано неплохо, — нехотя согласился Купцов. — Вот только аэрозольная граната, с которой, собственно, все и началось, причудливым образом трансформировалась в бумеранг.

— Это как?

— Как раз сейчас Брюнет и Тарас снова встречаются в заведении господина Мхитаряна. И на повестке дня у них в общем-то только один вопрос: заключение пакта. Навроде того, что имел место быть между Молотовым и Риббентропом.

— Назначив «Польшей» фирму «Эдельвейс», — хохотнул Дмитрий. — И поделом! Как говорится, не рой яму другому, а используй ту, что он вырыл для себя… Ладно, братцы, вы тут поворкуйте, а я скоро вернусь. Мне тут… э-э-э… короче, надо…

— Я думаю, что Яна Викторовна любезно позволит тебе воспользоваться «удобствами» своей палаты, — подколол напарника Купцов.

— Очень смешно, — буркнул Петрухин и выскользнул из палаты.

— Яна! Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, — воспользовавшись обстановкой тет-а-тета, попросил Леонид.

— Да хоть на два, — любезно позволила Асеева.

— Скажи: в воскресенье утром Петрухин был у тебя здесь?

— Нет. А с какого перепугу?

— Это… Это точно?

— Леонид Николаевич! А вам не кажется, что подобного рода уточнения попахивают бестактностью? Если не откровенным хамством?

Пристыженный, но одновременно заинтригованный Леонид сбивчиво извинился и со словами «я на секундочку» вслед за приятелем вышел в больничный коридор. Очень вовремя вышел, успев разглядеть в самом конце оного Петрухина, зашагивающего в некий кабинет.