— С тобой поспишь, — произнес он насмешливо, — ворочаешься, сопишь, цветочек нюхаешь так, что мне слышно!

Смотри, изойдешь на слюни еще до того, как в Пожарскую приедем. Поберег бы себя, что ли?

— Какие слюни? — Иван с досадой посмотрел на него. — Это ты дрыхнешь без задних ног, и сам черт тебе не брат! А у меня из головы рассказ деда Семена не идет. Про этого белобрысого в очках, что за старинными книгами охотился. Помнишь, когда мы за обозом наблюдали, из коляски человек выглянул?

— Помню! — Сон моментально пропал. Алексей тоже сел и внимательно посмотрел на приятеля. — Ты хочешь сказать, что он смахивает на любителя древностей из Мотылева?

— Хочу. Правда, видели мы его со спины, и сейчас я, пожалуй, вряд ли его узнаю, но все ж кое-какое представление об этом господине у нас имеется, а? — Он вопросительно посмотрел на Алексея.

Тот окинул его скептическим взглядом.

— Ты же в отпуске, зачем голову себе забиваешь? Или надеешься этого белесого в Пожарском встретить? Честно сказать, мне бы этого не хотелось.

— Почему? — совершенно по-детски удивился Иван. — Я думаю, у нас бы нашлось что у него спросить.

— Иван, кражей книг занимается Ольховский, — произнес Алексей с расстановкой. — И я не уверен, что ему понравится, если мы опять влезем не в свои дела.

— С каких это пор ты стал бояться перейти ему дорогу? — язвительно усмехнулся Иван. — И потом, ты здесь видел хоть одного его агента?

— А что им тут ловить? — Алексей взбил подушку повыше и с удовольствием откинулся на спину. Высокое небо в сугробах кучевых облаков заглядывало в коляску. Огромные пихты подступали к самой дороге, а громкий и разноголосый птичий гомон перебивал стукоток копыт.

— Ло-о-овить, — передразнил его Иван и покачал удрученно головой, — не узнаю я тебя. Что ж тогда к бабке привязался? Я ведь сразу заметил, что тебя книга возле божницы заинтересовала. Только кто ж положит древнюю книгу на виду? Слышал, как дед Семен рассказывал, с какими предосторожностями их хранят? Чужому ни за что не покажут.

И денег ни в какую не берут. Тогда спрашивается, как Чурбанову удалось прибрать к рукам книги, которые у него украли?

Уж не из тех ли они, что этот белесый у бабок высмотрел?

— Знаешь, Иван, — Алексей опять сел, — а ведь Усвятов, секретарь Чурбанова, тоже на этого белесого смахивает.

Волос у него белокурый, только не редкий, а пышный. Он у него во все стороны распадается, поэтому и челку он со лба откидывает. И очки носит. Правда бороды у него и усов нет, но ведь их в любой момент можно сбрить.

— Вот, видишь, — с торжеством в голосе произнес Иван и хлопнул себя по колену, — сколько интересного набралось!

Я думаю, Илья Фомич не потому еще нервничал, что книги пропали. Он боялся, что о его грязных делишках проведают.

Сам купец, конечно, не убивал, но всегда найдутся подлецы, что за рупь с полтиной родных отца с матерью зарежут, а не то что бобылок безродных.

— Тебе версии строить, что забор городить, — усмехнулся Алексей. — Чурбанов эти книги и другим путем мог приобрести. Допустим, солдаты сожгли скит, но книги не уничтожили, а продали за приличные деньги тому же Чурбанову.