— Иван Лександрыч, — казак почти вынес Вавилова из лодки и принялся трясти за плечи, прижимать его голову к своей Необъятной груди, и даже прочувственно шмыгать носом, — Иван Лександрыч, а мы вас уже и не чаяли увидеть! Думали, опять в последний миг какая зараза остановит.

— Зараза у нас одна — начальство! Да еще жулики, которым дела нет, что нам тоже в отпуск хочется. — Иван наконец освободился от объятия казака. Оглядел его критическим взором с ног до головы и подал ладонь. — Ну что, Гаврюха, здорово! — И одобрительно покачал головой:

— Возмужал, паря, дюже возмужал! В урядники, гляжу, пробился! И усы вон какие отрастил, точно вейник под забором.

Казак крепко стиснул ему руку, счастливо улыбнулся.

— С приездом вас, Иван Лександрыч! Как добрались?

Ночью на реке зябко, не замерзли под казенным одеялом?

— Было дело! — засмеялся Иван. — Схватил нас под утро с Алексеем такой колотун, что пришлось по стопке водки пропустить, чтоб согреться. Знакомься, Гаврюха! Это мой первейший друг и товарищ по службе Алексей Дмитрич Поляков. Тем же делом, что и я, промышляет, жуликов и болдохов исправно ловит, потому и отпуск нам вместе дали.

— Добро пожаловать в наши края, Лексей Дмитрич! — Парень степенно пожал ладонь Алексею и окинул взглядом его городской костюм. — В тайге приходилось бывать или в первый раз наведались?

— Приходилось, — улыбнулся Алексей, — в прошлом году месяц бандитов по тайге да степи вылавливали, но чуть западнее, в Тесинском уезде.

— Знаю те края, — ответил Гаврюха, — мы туда по осени табуны гоняем в обмен на зерно да картошку. Самим нам недосуг огородами заниматься. Граница много времени отнимает. Контрабандист нонче злой пошел, так и ломит, так и ломит. А намедни приказ пришел, по тайге скиты шуровать… — Он вздохнул. — Батя в затылке скребет, не знает, что делать. Многие наши казачки в родове своей староверов имеют…

— А… — Алексей открыл было рот, чтобы развить тему, но Иван благоразумно перехватил инициативу в свои руки.

— Погоди пока, — он взял Алексея за рукав, — после спросишь. — И обратился к Гавриле:

— Нам бы переодеться где-нибудь по-дорожному.

— Это мы мигом, — засуетился казак, — сейчас всю вашу поклажу к деду Семену доставим. Его изба тут недалече, в десяти шагах…

Их встретил рослый старик с густой в седых подпалинах бородой. Войлочный капелюх наседал на его широкие лохматые брови. Глаза его весело щурились. Здороваясь, он поочередно, начиная с Ивана, подал всем свою большую руку.

— Вот и к нам люди заглянули! Добро пожаловать, гости дорогие! — басил старик, помогая казакам привязать лошадей к забору. — Хорошему человеку у нас завсегда рады. Изба у меня большая, места всем хватит! — Он протянул руку в сторону просторной, в шесть окон, избы с шатровой крышей. В палисаднике буйно цвела сирень, а по забору прохаживалась кошка, при каждом шаге брезгливо стряхивающая лапками.

Только теперь Алексей заметил, что морось прекратилась, туман поднялся вверх и сквозь него уже вовсю высвечивает ослепительная голубизна неба.

Тройку тем временем загнали во двор. Дед пригласил всех прибывших в избу. Но вслед за городскими гостями в нее прошел лишь Гаврила. Остальные казаки остались под навесом во дворе. «При конях», — как пояснил старший из них.