Это письмо было началом отношений, которые стали для меня источником постоянного вдохновения, и оказали решающее влияниенамоипредставления о науке. Позже Чу рассказал мне, к моему большому удивлению, что параллели между его философией и буддизмом Махаяны не былидля него новыми, когда он получил мою статью. В 1969 году, рассказывалон, его семья собиралась провести месяц в Индии, и готовясь к этому, егосынполушутливоуказал ему на параллель между его "бутстрэпным" подходом и буддийским мышлением."Я был ошеломлен, — рассказывал Чу, — я не мог этому поверить, но сын продолжал объяснять мне это, и яувидел в этом большой смысл".Я поинтересовался, почувствовал ли Чу, как многие физики, угрозу, когда его идеи сравнивались с мистическойтрадицией. "Нет, — ответил он, — потому что меня уже обвиняли в мистицизме. Мне часто говорили, что мой подход по своим основаниям отличается от того, как физики обычно смотрят на вещи. Так что это не былодля меня большой неожиданностью. То есть неожиданностью это было, но ябыстро понял уместностью сравнения".

Несколькими годамипозже Чу описал свое знакомство с буддийской философией на публичной лекции в Бостоне, котораябыла, смоейточки зрения, прекрасным образцом глубины и зрелости его мышления: "Яясно помню мое изумление и досаду, когда мой сын — это былов1969году, он был в старшем классе средней школы и изучал восточную философию, — рассказал мне о буддизме Махаяны. Я испыталзамешательство, обнаружив, что мое исследование каким-то образом основывалось на идеях, которые выглядели ужасно ненаучно, посколькуассоциировалисьсбуддийским учением. Но разумеется, другие исследователи частиц, поскольку они имеют дело с квантовой теорииитеориейотносительности, находятся в таком же положении. Однако большинство из них отказываетсяпризнаться даже самим себе в том, что происходит в их науке, столь любимой за приверженность объективности. Для меня же замешательство, которое я испытал в 1969 году, сменилось благоговением, сочетающимся счувством благодарности, что я живу во времена таких событий".

Во время моего приезда в Калифорнию в 1973 годуЧупригласилменяпрочесть лекцию о параллелях между современной физикой и восточным мистицизмом в университете Беркли. Он былоченьгостеприименипровелсо мной почти весь день. Поскольку я не сделал ничего существенного в теоретической физике частиц за последние два годаихорошознал порядки в академической системе, я знал, что никак не могу рассчитывать на исследовательскую работу в Лоуренс-Беркли Лаборатории, одном из самых престижных физических институтов мира, где Чу возглавлялгруппу теоретиков. Тем не менее я спросил Чу в конце дня, не видит лионвозможностьдля меня переехать сюда и работать с ним. Он сказал, как я и ожидал, что ему не удастся получить для меня исследовательскийгрант, но тут же добавил, что был бы рад, если бы я переехал сюда и онмог бы оказать мне гостеприимство и обеспечить доступ ко всемуоборудованию Лаборатории, когда бы я ни приехал. Я был обрадован и вдохновлен этим предложением, которое с радостью принял спустя два года.