— Тада давай читатсь! — Саша обняла меня снова, прижалась горячей головой, и я открыла книжку, которую не открывала уже три года…

— Давным — давно, когда еще деревья Вечного леса были маленькими, в небольшой норке под ивой родился лягушонок… — начала я читать медленно и тихо, прислушиваясь к самому сладкому, самому приятному звуку на свете — дробному биению сердечка маленькой девочки, доверчиво прильнувшей ко мне.

Комната медленно погружалась в полумрак, который рассеивался только уютным светом прикроватной лампы, и я гладила девочку по голове, отвечая на ее вопросы, которые она задавала про глупого и отважного лягушонка. Температура спадала, и спустя какое-то время Саша уснула, а я все также сидела в кровати, поглаживая ее, наслаждаясь счастьем в чистом виде, и понимала, что отпустить ее, оставить просто так не смогу.

Потому что она — моя. По — настоящему моя!

Это говорит не только анализ, тест ДНК. Так говорит мое сердце, моя интуиция, мой материнский инстинкт, если хотите!

И тогда в моей голове вдруг появляется план.

Осторожно, чтобы не побеспокоить девочку, медленно выбираюсь из ее объятий, укрываю одеяльцем. Температура спала, и я точно знаю, что она уже завтра будет идти на поправку, потому что я смогла каким-то невероятным образом силой своей любви и заботы прогнать болезнь, растворить ее в тенях наступающей ночи, раздавить в зародыше, не давая разрастись в ее крови.

Прикрываю за собой дверь, и тихо, на цыпочках, вхожу в темную и пока еще прохладную комнату, ту, которую мне выделил Царев. Свет луны освещает только кровать, тумбочку рядом, скользит по экрану ЖК-монитора телевизора на стене, путается в углах какой-то картины.

Я отхожу к окну, включаю сотовый телефон и набираю номер бывшего мужа.

Нас уже ничего не связывает целых три года, но теперь, когда я знаю правду, когда я на сто процентов получила подтверждение того, что он ошибался, да что говорить, — что все ошибались! — надеюсь, что он мне поможет.

Как бы там ни было, но ведь и он — отец Саши, и должен помочь мне забрать ее из этого огромного дома, у этого сильного и властного мужчины, который считается ее отцом.

— Алло? — Выдыхаю в трубку, приглушая голос. — Это я.

— Чего тебе? — На том конце провода мужской голос звучит сонно и недовольно, но меня это не может остановить.

— Я хочу, чтобы ты приехал за мной… и своей дочерью… Мне нужно, чтобы ты скорее появился тут и увез нас с Сашей отсюда…

— Что?!

Ева так хорошо ладит с Сашей, что я почти уже готов сделать этой женщине предложение. Порой мне кажется, что родная мать моей дочери не Вера, а Ева. Ведь, как там принято говорить, — мать не та, что родила?

Нервы скручиваются в тугой узел, напрягаются до предела, и я подумываю поговорить с Загадкой. Хочу предложить ей переехать к нам и стать если не моей женщиной, то хотя бы няней дочери. Лучшую няню и не найти! Однако я рублю эти мысли на корню. Ну какая Ева мать? У неё нет образования… Нет детей… У неё никакого опыта, но почему она так искусно ладит с моей девочкой? Мысли разрывают голову, и я решаю подняться, чтобы убедиться что там, наверху, всё в порядке.