– Он не обожжет тебя, – сказал Джерико.

Уилл сжал сокола в своей ладони, чувствуя, как жар проникает сквозь кожу, но не обжигая, а равномерно разогревая сначала пальцы и кисть, а затем и всю руку. В этот момент Уилл услышал соколиный крик где-то высоко в небесах. Он поднял голову, но птицы нигде не было. Однако он почувствовал, как в его грудь хлынул холодный воздух, освежая и глубоко насыщая тело.

– Что еще ты узнал? – спросил Джерико, слегка улыбаясь.

– Я как будто вернулся в свое тело, – сказал Уилл, глубоко дыша и чувствуя волну тепла, которая проходила сквозь него.

– Значит, ты исцелился.

Джерико был прав. Уилл ощущал энергию, растекающуюся по мышцам и костям. Его разум словно только что проснулся. Он чувствовал связь со скалами, с деревьями, с костром, с небом, с озером. Он снова был жив.

Он ПРОБУДИЛСЯ.

– Так вот зачем это все? – сказал Уилл. – Вы помогали мне вылечиться?

– А ты как думаешь? – спросил Джерико.

– Да.

Но это только часть разгадки. Ты делаешь еще что-то. Ты готовишь меня к чему-то… но к чему?

– Скажи, Уилл, что еще ты чувствуешь?

События последней осени пронеслись в его голове, словно обрывки трейлера к фильму: как разрушилась его жизнь в Оджаи, как мистер Хоббс и «шапки» похитили его родителей, как Лайл Огилви и «Рыцари» пытались убить самого Уилла и его друзей.

– Я чувствую… – начал Уилл, делая глубокий вдох. – Я чувствую… настоящую ярость.

– Из-за кого, Уилл?

– Из-за тех, кто сделал это со мной и с моей семьей.

Джерико помедлил.

– Ненависть выхолащивает тебя и не вредит твоему врагу. Это как принять яд в надежде, что твой враг умрет.

– Я не сказал, что ненавижу их, – ответил Уилл, глядя на Джерико в упор. – Я просто хочу их уничтожить.

Губы Джерико растянулись в таинственной улыбке.

Возвращаясь с озера, Уилл ворвался в отсек общежития, будучи переполненным энергией. Брук Спрингер сидела за обеденным столом и читала что-то со своего планшетника, попутно накручивая на палец прядь кудрявых волос. Когда Уилл вошел, она испуганно подняла голову, и их глаза встретились. Его как будто током дернуло, но он промолчал, надеясь, что она сделает первый шаг, сказав ему что-нибудь, что угодно… хотя бы просто: «Привет»…

Но ее взгляд потускнел, она слегка кивнула и отвернулась. Как незнакомцу в лифте.

Брук вернулась в школу три месяца назад. И все эти три месяца она вела себя точно так же. Уилл долго ломал голову над тем, чтобы спросить, почему она держит его на дистанции натянутости и отчужденности.

Почему ты ведешь себя так, как будто мы не знакомы? А ведь несколько месяцев назад мы были так близки! Так, как я не был ни с кем, кроме моей семьи.

Но он знал, что если скажет хоть слово, то не остановится, пока не выложит все, что держит в себе.

Сейчас не время для этого.

Уилл взял воды на кухне и пошел к себе. Он громко хлопнул дверью, впрочем, не теряя контроля над собой. Затем начал ходить из стороны в сторону, размышляя, с чего начать.

Он вынул блокнот отца, в поисках совета открыл его на случайной странице, и тот не подвел. Взгляд Уилла упал на: