Голод.

Это слово прорвалось в его разум. По спине побежали мурашки.

– Сюда, – сказал он.

Они продолжили идти. На следующем подъеме они обнаружили оторванную голову белки и кучку обглоданных костей. А ярдов через тридцать им попались останки большой вороны, ее перья были разбросаны вокруг.

– Он голоден, – заметил Джерико.

– Ест ворон, – сказал Уилл. – Буквально[3].

– Это не так весело, как звучит, – покачал головой Джерико.

– Почему он просто не зашел в супермаркет?

Уилл надеялся хотя бы на улыбку, но Джерико не ответил. Правду говоря, он выглядел немного обеспокоенным. Вероятно, это означало, что на самом деле он волновался намного больше и его настроение отнюдь не было хорошим, что неудивительно в таком лесу. Стоял жаркий июньский день, но здесь было темно и мрачно, как на Хэллоуин.

Уилл услышал глухой крик ястреба или сокола, кружащего где-то высоко вверху. Джерико тоже его услышал. Они посмотрели на небо, которое едва можно было разглядеть сквозь кроны деревьев, а затем друг на друга. Рука Уилла потянулась к каменной фигурке сокола в кармане, ему стало спокойней, как только пальцы коснулись знакомых граней.

Джерико кивнул. Уилл точно знал, о чем тот подумал: «Твой тотем рядом. Мы на правильном пути».

– Как скажете, – выдохнул он.

Уилл шел по энергетической «тропе» первым. Вскоре он напал на яркий тепловой след, который подтверждал, что здесь прошел кто-то крупный. Сеть в его сознании стала еще ярче. Они начали подниматься по следующему склону и тут обнаружили, что земля круто уходит в глубокий овраг.

На дне оврага в лучах солнца, прорезающихся через деревья, лежали останки оленьей туши. В своей Сети Уилл увидел призрачную схему движений, полустертую и грязную. Он понял, что это было эхом случившегося здесь: мощный выброс энергии впечатался в пространственно-временной контур. Все промелькнуло слишком быстро, чтобы толком разобраться, но Уилл смог различить испуганного оленя, скачущего по лесу. Зверь остановился всего в нескольких ярдах отсюда, когда из чащи на него бросилась большая нечеткая фигура и утащила вниз.

Чувствуя отвращение к свершившемуся насилию, к жадному и жестокому потрошению, ошеломленный Уилл, едва не упав, прислонился к дереву. Он не хотел разглядывать останки, поэтому посмотрел на Джерико и покачал головой.

Уилл отошел от оврага, пряча глаза, пока Джерико проверял, что осталось от оленьей туши. Но помимо копыт и рогов мало что уцелело, земля вокруг была черной от высохшей крови. На одной из ближайших веток Уилл нашел фрагмент белой ткани, пропитанный темно-красным.

– Он продвигается вверх по пищевой цепочке, – произнес Уилл, глубоко дыша, чтобы успокоиться.

– И быстро, – сказал Джерико.

– Тренер, вы все еще считаете это хорошей идеей?

– Осталось недалеко.

– До чего?

– До того, как мы найдем его.

– Или он нас.

– В чем дело? Боишься, что мы с ним не справимся?

– Почему вы говорите «мы»? – спросил Уилл, указав на обратный путь к школе. – Лично я просто убегу.

Через полсотни ярдов они добрались до еще одного короткого подъема, лес вокруг был настолько густым, что они шли почти в темноте. С другой стороны склон уходил к каменистому оврагу, футов двадцать в глубину, по которому медленно тек узкий ручеек. Там лицом вниз неподвижно лежала фигура в белом халате, наполовину погруженная в воду. На общем мрачном фоне она выделялась, как сугроб снега.