Перед закатом Уилл нашел Элизу там, где и предполагал, – за пианино в одном из классов Бледсоу-Холла. Когда он вошел, она сидела спиной к двери и играла какую-то неимоверно сложную джазовую композицию.

– Вест, подожди, пока я закончу, – произнесла она, хотя он не успел сказать ни слова.

Ее пальцы порхали над клавишами так быстро, будто и не касались их. Тем не менее она не пропустила ни ноты, пока не закончила пышным аккордом.

«Браво», – подумал Уилл и послал ей изображение аплодирующей толпы. Не поворачиваясь, Элиза поклонилась, как подобает настоящей аристократке.

«Ты так добр, мой подданный», – мысленно ответила она.

– Последний день семестра, вечер, – сказал Уилл. – Так и знал, что ты будешь по уши в работе.

– Где же еще ты ожидал меня встретить? Думал, я буду горланить похабные песенки у костра с остальными тупоголовыми?

Элиза крутанулась на стуле, скрестила стройные ноги и склонила голову набок, взмахнув сияющими черными волосами. Затем она уставилась на Уилла своими ярко-зелеными глазами, словно просвечивая его рентгеном.

По позвоночнику Уилла пробежала дрожь. Приятная, но все же дрожь.

«Ты что-то знаешь, – прозвучал ее голос у него в голове. – Что?»

Их необъяснимая способность общаться мысленно так укрепилась за зиму, что подобная «беседа» уже не удивляла Уилла. Последние месяцы они старались установить максимальную дистанцию для их «разговора», на которой бы не ощущалось помех, – около полусотни ярдов.

За это время они выяснили, что на расстоянии общаться картинками часто намного удобнее, чем словами. Впрочем, Уилл знал это еще с детства. Затем они обнаружили, что по какой-то причине пересылка мыслей, вызывающих сильные эмоции, перегружает их канал связи, зато их проще отправлять и получать.

Они даже выработали бессловесный этикет, предусматривающий уважение личных границ. Получив первое сообщение, нужно было ответить тем же образом, и только после этого погружаться в мысли друг друга. А если кто-то из них к этому не готов, следовало ответить вслух.

– Надеюсь, ты определилась с планами на лето? – спросил Уилл.

– Папа хочет купить мне путевку в круиз. Печально, не правда ли?

– Да.

– Подожди, все намного хуже. Кучка пенсионеров, сидящая в баре какой-нибудь круизной развалюхи и слушающая шлягеры семидесятых, будет смотреть на таяние ледников, как на какое-то долбаное шоу. И это увечное поколение все еще отказывается верить, что они не центр вселенной…

Уилл скорчил рожу.

– Ты ведь это не серьезно?

– Ха, я сказала им, что подожду лучшего предложения, – ответила она, взяв несколько аккордов не в тон. – Например, почистить адские конюшни.

– А другие варианты есть?

– Конечно. Можно поехать в Сиэтл, учить первоклашек музыке в летнем лагере вместо нескольких дней в круизе. Там я узнаю десять новых способов извлечения соплей из флейты. – Одной рукой она сыграла несколько фальшивых нот из детской песенки. – А можно просто утопиться.

– Что, если ты просто останешься здесь? – спросил Уилл небрежно.

– В Центре? На какие деньги? Родители едва могут оплатить очередной год, не говоря уж о летней школе…