После нескольких ударов Артем остановился, поцеловал покрасневшие отметины на моей спине, нежно прикусил еще нетронутый плетью участок кожи, сильно сжал ладонями мне груди и, услышав мой вскрик, поцеловал в губы. А затем продолжил порку разгоряченного тела.

Чем больше наносилось ударов, тем менее остро воспринималась боль. Не могу сказать, что было кайфово. Но и душевных мук я не испытывала, даже удовольствие сквозило в мозгу: доставляю ведь радость любимому. Он усердствовал не долго. Вскоре закончил это занятие и сказал:

— А теперь хочу тебя рот!

— Да, мой Господин! — ответила я с готовностью и почти на автомате, словно это было вполне естественно: получить порку, а затем ласкать член любимого доминанта.

Дрожащими пальцами коснулась достоинства Артема, обхватила его ладошками. От таких, по сути, обычных действий на этот раз по телу моему прошелся разряд удовольствия. Видно, порка так подействовала, что после нее от простого прикосновения к телу Господина дрожь берет.

— Сожми сильнее, — велел Артем, — и губами работай…

Нет, не могу я сильно сжимать такое сокровище, вдруг причиню боль любимому Господину? А вот ласкать ртом — с удовольствием. Мои влажные губы, зубки, касающиеся поверхности плоти, и ласковый язычок — отличный набор для ублажения милого.

Приняла член и стала делать то, что надо.

— Глубже, — скомандовал Артем, схватил меня за волосы, насадился по самые яйца.

Грубо, но естественно! Господин и должен действовать грубо, зато, когда член его снисходит до рабыни, все ее существо наполняется блаженством. Так и у меня.

Стала делать любимому Господину горловой минет. Умею уже, опыт есть.

Толчок, еще толчок! Мощно, классно! Но затем Артем неожиданно вытащил член и накрыл мои приоткрытые губы жарким поцелуем.

Странно, вроде бы должна балдеть от такого действия любимого, но почему-то мелькнула мысль, будто он действует неправильно: не должен Господин так ласкать меня. Не по правилам это той игры, которую он сам же и предложил. Но у Артема, похоже, свои правила.

Впрочем, поцелуй был, как обычно, не долгим. Любимый олигарх похлопал меня по ягодицам, велел лечь на спину и широко раздвинуть ноги. После чего сильно, больно ударил плеткой опять по письке.

— Ой-й! — закричала я.

А он накрыл мой рот очередным поцелуем. Господин словно жалел свою рабыню, и от этого меня накрыла волна блаженства. Странное сочетание — боль в интимном месте и блаженство. А еще радость оттого, что доставляю удовольствие любимому, позволяю пороть себя, терплю, не жалуюсь.

— Говори, что чувствуешь, — велел Артем, как только оставил мой рот.

— Горячо! Больно, горячо и хорошо.

Он ударил меня по лобку, снова поцеловал и сказал:

— Горячо, говоришь? Это можно поправить. В холодильнике есть кубики льда.

В очередной раз Артем ударил меня по письке, но на этот раз целовать не стал, а ушел на кухню. И вскоре обжигающий кусочек льда прижался к моему клитору. Я не сдержала громкого возгласа: как чувствительно! Аж до дрожи по всему телу! Чуть сознание не потеряла.

Холодная капля поползла вниз, в недра моего горящего лона, нырнула в ложбинку между половых губ. А обжигающий кусочек льда обвел клитор пару раз и двинулся вслед за каплей, прикоснулся краем к щелочке влагалища.