В США тоже к этому времени обстановка изменилась. В Москве рассчитывали, что в случае возникновения конфликта между СССР и Германией американцы не станут помогать Гитлеру. Но не было уверенности и в том, что руководители США поддержат СССР в борьбе против Германии. Идеологические и политические различия между двумя государствами были не основанием для сотрудничества, а серьезными препятствиями для поиска путей, которые могли бы способствовать объединению усилий двух государств в борьбе против Германии, к тому времени уже захватившей почти что всю Европу. Русский коммунизм пугал американских лидеров не меньше, чем германский фашизм.
После капитуляции Франции 22 июня 1940 года в США стали еще более внимательно присматриваться к событиям, которые развивались на Европейском континенте, в Берлине и в Москве.
В Вашингтоне опасались, что Германия и СССР могут объединить свои усилия для достижения глобальных целей. Визит народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова в Берлин в ноябре 1940 года и его встреча с Гитлером вызвали оживленные комментарии крупнейших американских газет. Наибольшее внимание американских политиков и журналистов привлекло обещание Гитлера Молотову осуществить передел сфер влияния мирового масштаба[9]. Но эти обещания были сделаны в провокационных целях. Гитлер рассчитывал на то, что СССР согласится на этот передел мира и будет нести такую же политическую и моральную ответственность за агрессию, как и фашистская Германия. Американские политики и журналисты не понимали этого замысла Гитлера, как не понимали и внешней политики советского правительства, которое стремилось оттянуть начало войны на максимально длительный срок.
И в Вашингтоне, и в Москве политики не доверяли друг другу. Более того, можно сказать, что это недоверие и было той основой, на которой СССР и США пытались строить свои отношения. Учитывая это, в Разведывательном управлении было принято решение нацелить Сергеева на добывание достоверных сведений, которые бы позволили советскому руководству понять основные направления внешнеполитического курса США не только в Европе, но и на Дальнем Востоке. Япония готова была поддержать стремление Германии к мировому господству, но хотела добиться в этом мировом переделе особых территориальных выгод. Японцев привлекали гигантские просторы Южной и Юго-Восточной Азии, на которых, в связи с войной в Европе, ослабли позиции основных колониальных государств — Англии и Франции. Территория советского Дальнего Востока также привлекала внимание стратегов из Токио.
В Вашингтоне в 1939–1940 годах были сильны группы политиков, которые призывали правительство воздержаться от прямого вмешательства в войну в Европе. Но этот изоляционизм носил условный характер. Американцы помогали англичанам, которые уже были в состоянии войны с Германией.
Когда американские разведывательные службы добыли сведения о том, что Германия готовится к нападению на СССР, антисоветская шумиха в прессе несколько поутихла. Журналисты, которые имели свои собственные источники в американских правительственных кругах, стали, видимо, понимать, что флирт Гитлера со Сталиным быстро приближается к концу. Это должно было привести к переориентации внешнеполитического курса США. В Москве хотели бы знать, в какую сторону склонится вектор американской внешней политики.