Нико переступил с ноги на ногу. Губки на нем закачались. Большие грязновато-белые теннисные туфли — единственное, что было видно из-под свисающих губок, — поочередно медленно поднялись и опустились, как ноги беспокойного слона.

— Зачем спрашиваешь?

— Не знаю.

— Хорошая капуста, — рассмеялся Нико.

Райдел улыбнулся. Это он научил его слову «капуста» и еще многим другим словам и выражениям, обозначающим на жаргоне деньги, которые Нико страшно интересовали.

— Ну а бирюльки ты ему сплавить не смог?

— Плавить?

Нико знал слово «бирюльки», но не знал, что означает «сплавить».

— Не смог продать украшения?

— А-а-а! — Нико покачал едва различимой под губками рукой и неожиданно смутился. — Он считать, это дорого.

— Что именно?

— Жемчуг.

Нико бросил беглый взгляд вокруг и выпростал руку. На широкой грязной ладони лежал браслет — две нитки жемчуга.

Райдел кивнул, и жемчуг исчез под губками.

— Сколько?

— Тебе за четыреста долларов.

— Ого! — непроизвольно вырвалось у Райдела, хотя цена соответствовала товару. — Желаю удачи с богатым американцем.

— Он вернутся, — уверенно сказал Нико.

«Наверное, ты прав», — подумал Райдел. Нико с детства занимался скупкой и перепродажей краденого и имел чутье на людей. У Райдела осталось двойственное впечатление от розовощекого американца. На первый взгляд добродушный, общительный. Таким он выглядел, пока разговаривал с Нико. Однако… По дороге в гостиницу, когда он оглядывался на Райдела, в его внешности появилось что-то вороватое. Такой наверняка вернется и купит у Нико браслет. Разве станет порядочный человек или, по крайней мере, законопослушный обыватель покупать жемчуг у уличного торговца губками? Скорее всего, это какой-нибудь мошенник. Райдел улыбнулся. Забавное сочетание: мошенник, внешне похожий на его отца, профессора Лоуренса Олдингтона Кинера, преподававшего на кафедре археологии в Гарварде, который никогда даже в мыслях не помышлял о чем-нибудь противозаконном.

Прошло три дня, прежде чем Кинер снова увидел розовощекого американца. Райдел почти забыл о нем, полагая, что тот уже уехал. И вдруг неожиданно столкнулся с ним в Музее Бенаки в экспозиции костюма. С ним была молодая женщина, нарядно одетая американка. Судя по тому, с какой заботой и вниманием мужчина поддерживал свою спутницу за локоть, как оживленно болтал, пока она с явным интересом разглядывала выставленные в витринах вышитые юбки и сорочки, Райдел сделал вывод, что они либо молодожены, либо любовники. Мужчина держал шляпу в руке, и теперь можно было рассмотреть его более внимательно. В самом деле, сходство с отцом было необычайным. Такой же высокий затылок, так же зачесаны волосы на висках, напоминая контур берега во время отлива. Голос густой, с сипотцой, но чуть резче, чем у отца. Смех отрывистый. Неожиданно женщина повернулась и бросила взгляд в сторону Райдела. Сердце его замерло на мгновение, затем учащенно забилось. Он смутился, отвел глаза и встретился взглядом с ее спутником. Тот смотрел оторопело и слегка хмурился. Райдел отвернулся к витрине, в которой были выставлены украшенные драгоценными камнями кривые турецкие сабли и кинжалы.