Еще одним постоянным объектом наблюдений Нины Михайловны стали метеорные потоки, прежде всего потоки Персеид и Леонид. Хоть она нигде прямо об этом не писала, но своим интересом к наблюдению падающих звезд Н. М. Субботина также, по-видимому, была обязана Ф. А. Бредихину. В обращении, направленном ею участникам соединенного заседания подсекции астрономии и секции физики XIII Съезда русских естествоиспытателей и врачей в 1913 г., Нина Михайловна в том числе упомянула: «…систематические наблюдения (падающих звезд. — О. В.) устраивал покойный проф[ессор] Ф. А. Бредихин, директор Пулковской обсерватории, собравший целый ряд наблюдений июльских метеоров — Персеид за 1890–1894 гг. В них участвовали многие его ученики, астрономы Пулкова, Москвы, Киева, Казани и Одессы, но Бредихин призывал к ним и любителей, указывая, что эти наблюдения очень несложны, не требуют никаких инструментов, кроме часов и карты неба да аккуратности самого наблюдателя. С помощью собранного наблюдательного материала Бредихин установил очень интересные данные для теории этого потока, и, вообще, он живо интересовался всякими другими подобными наблюдениями»[247].

В 1958 г., вспоминая свою научную юность, Нина Михайловна писала Г. А. Тихову, не упоминая, правда, даты события: «А Бредихина я еще встретила в Пулкове и университете, на заседании РАО: он говорил о наблюдениях метеоров и просил любителей заняться Персеидами. Вот я и набрала свыше 300 наблюдений их и понесла на его квартиру, но… моей храбрости не хватило на пороге его квартиры: как я, маленький любитель, смею идти со своими наблюдениями, пускай усердными, к такому великому ученому? Постояла, струсила… и бежала!!!»[248] Это чуть ли не единственное признание того, как нелегко чисто психологически было Н. М. Субботиной, юной женщине, за которой государство и его закон не признавали ни способностей, ни права на серьезные, профессиональные занятия наукой, попытаться все-таки сделать шаг, преодолеть не только общественные предрассудки, но и себя, и войти в круг профессиональных ученых. Но Нина Михайловна обладала несгибаемой силой воли. Она не признавала непреодолимых препятствий, будь то ее собственные ограничения, вызванные болезнью или юношеской застенчивостью, сомнения, порожденные во многом положением женщины в общественной жизни дореволюционной России, или преграды, созданные обществом.

Как отмечал С. К. Костинский в отзыве о работе Нины Михайловны: «Особенно следует отметить систематические наблюдения падающих звезд (Персеид и Леонид), отчеты о которых издавались в „Bull[etin] de la Société astr[onomique] de France“ и в „Bull[etin] de la Société Belge de l’Astronomie“ (1900–1905 гг.)»[249]. Организация наблюдения потока Леонид стала еще одним международным проектом, в котором участвовало Русское астрономическое общество. В конце октября 1899 г. членам общества была разослана инструкция для наблюдения, позднее в «Известиях РАО» опубликованы сопровождающее письмо (от имени С. П. Глазенапа) и карта. В письме объяснялось следующее обстоятельство: «На основании наблюдений, произведенных в предшествующие годы, можно предположить, что метеорный поток падающих звезд, известный под именем „Леонид“, достигнет своего наибольшего напряжения в текущем году, так как Земля все более приблизится к центру космического облака названного потока. В этих видах было бы весьма желательно производство однообразных наблюдений большим числом наблюдателей в различных станциях, составляющих по возможности сплошную цепь вокруг всего земного шара»