Минут через сорок, изрядно умаявшись от ходьбы после стольких дней сидения взаперти, Евгений Николаевич увидел за деревьями кирпичное сооружение, с виду похожее на заброшенную фабрику. Не раздумывая, он пошел прямиком туда. Обходя огражденную территорию, вышел к проходной. Рядом располагалось обветшалое здание с табличкой «Администрация», где в небольшой комнатушке за покосившимся фанерным столом сидел голый по пояс парень лет тридцати, с фиолетовой наколкой в виде русалки на плече, и оживленно беседовал по телефону, пересыпая свою речь отборной бранью.

— …Значит, так, Игорек, подвалим к вечеру с тремя фурами, выгребем на хер товары, а потом перегоним сюда, ко мне, И п…ц. — Увидев вошедшего, одетого в грязную, затертую одежду, парень скривился и, прикрыв трубку рукой, грубо рявкнул: — Хули ты сюда без стука входишь, дядя? Ты в каком детдоме воспитывался, козел?

Но Евгений Николаевич не смутился. Он подошел к столу и, ввинтив холодный взгляд в грубияна с наколкой, невозмутимо положил палец на рычаг телефонного аппарата.

— Позже договоришь. И за козла ответишь позже, — сказал как отрезал Урусов. — А сейчас набери-ка ноль-два.

Хозяин кабинета просто оторопел от такой наглости. Но во взгляде и в голосе давно не бритого мужика в замызганном мятом пиджаке и брюках было что-то такое непреодолимо властное, что он не посмел ослушаться. Пухлый волосатый палец сам ткнулся в две кнопки.

Евгений Николаевич выудил трубку из его потной ладони и поднес к уху.

— Дайте мне центральную, шесть-двадцать семь! — привычно выдохнул он, услышав голос дежурной телефонистки. — Говорит генерал-полковник Урусов.

В считаные секунды на другом конце провода раздался знакомый басок полковника Черемных.

— Слушаю! Евгений Николаевич, вы? Где вы? Что с вами стряслось? Мы уж тут все с ног сбились…

— Я, Гриша, я! — хмуро отозвался Урусов. — Я сейчас нахожусь… э-э-э… — Он грозно уставился на полуодетого парня. — Что это за место?

— Загорянка. Фабрика «Стройспецдетали», — промямлил тот, ничего не понимая.

— …В Загорянке, возле Москвы. Тут есть фабричка какая-то со стороны леса. «Стройспецдетали» называется. Знаешь? Хорошо, молодец. Я тут сижу в комнате администрации. Быстро присылай сюда спецгруппу, Гриша! Если есть кто из оперуправления поблизости на линии, вызывай их, пусть срочно едут сюда ко мне. Понял? Потом все расскажу! — пресек он сердобольную попытку подчиненного узнать, где он пропадал так долго.

Парень с наколкой, сидевший напротив Урусова и слышавший всю эту речь, был ни жив ни мертв. Он ситуацию понял так, что спецгруппу этот странный генерал вызвал для того, чтобы обшмонать их фабрику, совсем недавно приватизированную и лихо, без всяких официальных документов торгующую рубероидом, фанерой, вагонкой и всякой другой дребеденью.

Представив себе, как вся эта теневая деятельность будет обнаружена спецурой, парень, являвшийся одним из совладельцев, испытал неописуемый страх.

Но неожиданный высокий гость не обращал пока на фабричного администратора никакого внимания. Поговорив с полковником Черемных, Евгений Николаевич наконец-то немного успокоился. Он снова оказался в привычной для себя роли начальника, чьи приказы мгновенно исполняются подчиненными. Теперь лишь бы его не хватились на той даче и не проследили за маршрутом передвижения. Хотя это маловероятно. Да и не дастся он им в руки так легко второй раз. Все-таки «тэ-тэшник», имеющийся у него, был не просто игрушкой, а вполне реальным грозным оружием. Как прибудет опергруппа, надо будет сразу же наведаться на эту гребаную дачу и разобраться с ее хозяином и домочадцами. Он их, этих уродов вонючих, размажет по стенке, всех по тюрягам пересажает. Они еще помянут тот день, когда связались с ним, генералом Урусовым. Евгений Николаевич почувствовал, как кровь закипела в жилах от нахлынувшего гнева. Ну погодите, скоты, вы еще проклянете тот день, когда мама вас родила…