Карен вопросительно посмотрела на него, когда он положил трубку.

– Геройство?

– Небольшая авария у них там, в Научно-исследовательском отделе, – ответил Барни. Он решил не упоминать про радиоактивность, опасаясь, как бы от испуга она не надумала себе бог весть что. – Макс говорит – ничего страшного. А как насчет вещей посерьезнее – например, обеда? Я умираю с голоду. Может, сходим куда?

– Мне по заказу доставили кое-что из китайской кухни, – сказала она, – чау-мейн[15], яичные рулеты, жаренные на гриле свиные ребрышки. Мартини в холодильнике, уже смешанные, а бокалы в морозилке – замораживаются.

Она посмотрела на него – уже смягчившись. Во время свадебного путешествия они запирались вдвоем в номере мотеля с разной китайской снедью, мартини и пировали от души. Она трепетно относилась к таким вещам, и он понял: дело идет на лад. Он спустился за напитками и налил ей и себе по бокалу.

– Прости меня, малышка! – сказал он, чокаясь с ней. – За нас!

– И ты меня прости! За нас!

Он присел к ней на постель и поцеловал.

– Ты что? – Она оттолкнула его. – А ну-ка, завернись обратно в полотенце!

– А теперь-то что?

– Тебе нужна не я. Ты же просто маньяк и жулик.

– Ты это о чем?

– О часах. Тебе нужна твоя детородная рулетка. А не я.

– Ах, да брось, это же глупо. Я люблю тебя. И часы тут совсем ни при чем.

– А откуда мне знать?

Он задумался на мгновение, потом потянулся рукой и перевернул часы лицом к стенке.

– Про какие еще часы ты говоришь? – вопросил он, озираясь кругом. – Не вижу никаких часов.

Она взвизгнула от удовольствия.

– Так-то лучше. Долой часы с календарями! Время ничего не значит, когда мы вместе.

Он потянулся к ней, и она снова его отстранила.

– Ну что опять?

– Будем есть. Ты же умираешь с голоду.

– Уже нет.

– Тебе нужно поддерживать силы.

Он сделал вид, что сильно удивлен.

– Господи, ты это о чем?

Она швырнула в него подушку, и он крепко обхватил ее руками.

– Ах, дорогуша Мертл, моя женушка соединила нас – бросила тебя прямо в мои объятия.

Она расхохоталась, выхватила у него подушку и швырнула через всю комнату.

– Она и мне лучшая подружка, – воскликнула Карен. – И ближайшая притом… уж на нее-то можно положиться.

Он обнял ее – и на душе у нее отлегло.

– О, Барни, ради тебя я постараюсь стать другой, – прошептала она. – Правда, постараюсь. И буду такой, как ты хочешь. Я люблю тебя.

Он страстно поцеловал ее и попробовал овладеть ею, но она понимала, что это происходит через силу. Он думал о чем-то другом. Она сердцем чувствовала. Как бы там ни было, ее терзало неприятное ощущение, что между ними вбился новый клин и он разъединил их еще больше.

На следующее утро Карен крикнула, что по телевизору показывают сводку последних известий по поводу аварии в Центре. Он подбежал к телевизору как раз вовремя – и увидел, как президент «Нэшнл-Моторс» пожимает руку Максу Прагеру.

«…и благодаря смекалке и расторопности мистера Прагера последствия аварии удалось взять под контроль до того, как они разрослись бы до более крупных масштабов. Хочу заверить жителей Элджина и наших соседей в Детройте, что из лаборатории не произошло никакой утечки радиоактивных веществ. Мистер Прагер позаботился о безопасности других раньше, чем о своей собственной. Получив повышенную дозу радиации ради того, чтобы предотвратить дальнейшее распространение радиоактивных веществ, он предотвратил катастрофу. Повторяем: ни единой частицы радиоактивной пыли не было вынесено за пределы лаборатории. Утечка была незамедлительно и полностью ликвидирована усилиями специалистов Центра. Так что никакой опасности в этой связи не существует…»