Вряд ли Ричард слышал эти слова. Тирелл спокойно опустился над ним. Снял с него шлем, отшвырнул в кусты украшавшую его корону. Но в этот миг он оказался в самой гуще схватки, и его оттеснили. Пришлось отчаянно отбиваться, когда же Тирелл вернулся туда, где оставил короля, то увидел, как простые латники, яростно крича и ругаясь, вонзали пики и алебарды в истерзанное тело того, кто был королем Ричардом Третьим.
После гибели короля его войско сразу рассеялось. Над полем битвы гремели ликующие крики. Кто-то из простых солдат привязал уже раздетое донага тело Ричарда к лошадиному хвосту, и животное гоняли до тех пор, пока останки короля не превратились в кровавое месиво.
А в это время на другом конце поля шла церковная служба, звучали торжественные песнопения. Откуда-то появился воин, у которого вместо руки был крюк. На этом крюке болталась корона, еще недавно украшавшая шлем Ричарда. Генри Тюдор, едва заметив ее, уже не мог молиться и не сводил с нее глаз. Стоявший рядом с ним лорд Стэнли проследил за взглядом пасынка, затем приблизился к Оливеру Симелу, сказал несколько слов, взял корону и, возвратившись, надел ее на чело Тюдора. И тотчас над полем грянуло: «Да здравствует король Генрих VII!» Только после этого Тюдор, опомнившись, велел своим оруженосцам подобрать тело прежнего короля, отвезти его в Лестер и похоронить в монастыре францисканцев.
Начиналась эпоха Тюдоров, и брак Генриха VII c Элизабет Йоркской навсегда соединил в королевском гербе две розы – Алую и Белую.
Брак нового короля вряд ли можно было назвать счастливым. Генрих так и не смог забыть принцессе ее попыток стать женой Ричарда III. Она родила ему прекрасных детей, но влиянием при дворе не пользовалась. Не мог ей простить Тюдор и того, что в глазах многих англичан она так и оставалась более законной наследницей трона, чем ее муж. О ее убитых в Тауэре братьях новый король долго не упоминал. Хотя он и уничтожил Ричарда, чтобы добиться короны, но ведь тот являлся помазанником Божьим, родным дядей его королевы, а Тюдор был не той птицей, что марает собственное гнездо. Поэтому, объявив Ричарда узурпатором, отменив его указы и даже велев уничтожить его портреты, он несколько лет не упоминал о страшном злодеянии, случившемся в королевской семье.
Вдовствующая супруга Эдуарда IV редко появлялась при дворе, подолгу живя в уединенном монастыре Бермонси, хотя одно время и поговаривали о брачном контракте между все еще привлекательной Элизабет и овдовевшим Яковом III Шотландским. Но Яков погиб еще до того, как голову мелкопоместной в прошлом леди увенчала вторая корона.
Сестер супруги Генрих выдал замуж за своих приближенных. Единственной женщиной, пользовавшейся влиянием при дворе нового короля, была его мать Маргарита Бофор. Вот когда эта честолюбивая леди дала волю своему властолюбию. Она умела влиять на сына, совершенно затмив свою глуповатую невестку, и даже ее супруг, который добился при царственном пасынке высочайших почестей и стал графом Дерби, находился у нее под каблуком, и их семейные ссоры стали пикантной темой при дворе Генриха VII.