— Я не хочу, чтобы они размножались, — наконец сказал он.

— Ты убиваешь их, чтобы они не успели завести детей?

— В том числе и поэтому.

— Они ведь последние в своем роду, да? Все твои жертвы — единственные дети у своих родителей.

— Верно.

И вновь Тони очутился на своем месте, не понимая, что ему делать дальше. Он чувствовал: еще чуть-чуть, и он все поймет, поймает удачу за хвост. Но она все так же от него ускользала. Он представил себе лица жертв, в очередной раз поразившись их удивительному сходству.

— Они все похожи на тебя, — тихо произнес Тони. — Вот почему ты выбрал именно их. Твои жертвы олицетворяют самого тебя.

— И что, если так? — переместился он напротив.

— Ты убиваешь сам себя. — Тони покачал головой. — Странно. Обычно серийные маньяки мечтают о бессмертии. Хотят, чтобы их помнили, о них говорили. А ты — наоборот. Хочешь уничтожить себя, но почему-то вместо того, чтобы убить себя, убиваешь похожих на себя детей.

Тони был сбит с толку. Но все-таки определенный прорыв ему удался. Во время подобных «диалогов» такое частенько случалось. Тони не знал, как и почему эта методика работает, но каким-то образом она действовала на его подсознание, выталкивая на поверхность еще не оформившиеся в мозгу мысли.

Правда, непонятно, как этот прорыв может помочь в поисках убийцы. Но когда — и если — его все-таки найдут, это даст Тони возможность пробить его защиту. А для Тони «почему» всегда было почти так же важно, как и «кто».

День начал клониться к вечеру, когда Билл Карр наконец остановил машину практически посреди чистого поля. Амброуза поразил этот безлюдный, почти инопланетный пейзаж. Всего каких-то десять минут назад они выехали за пределы города, но здесь, на краю вересковых холмов, складывалось впечатление, будто Манчестера вовсе не существует. По краям узкой дороги стояли старые каменные изгороди. За ними возвышались дикие пастбища, по которым вяло бродили равнодушные овцы. Ровный пейзаж полей нарушали молодые сосенки, плотно высаженные Комиссией по лесному хозяйству. С тех пор как они свернули на эту тропку с второстепенной дороги, им не встретилось ни одного автомобиля.

— Не понял, — сказал Амброуз. — Где тут дом?

Карр показал вперед, на дорогу, которая круто изгибалась и исчезала за горизонтом.

— Вам еще милю надо по дороге проехать, — ответил он. — Как только проедете поворот, попадете в поле зрения их камер. Тут на многие километры никаких камер слежения нет, но Уоррен с Дианой установили свои собственные. Они-то на безопасности помешаны. Собственно, за это им их клиенты и платят, я так понимаю. В общем, тут я вас и оставлю. Просто езжайте вперед, и скоро заметите ограду. Возле ворот есть парковка. Позвоните им в домофон, как приедете.

Амброуз взглянул в боковое зеркало, убедился, что помощница никуда не делась, и вылез из машины.

— Спасибо за помощь, — наклонившись к окну, поблагодарил он.

— Только не говорите ничего Уоррену, ладно? — В глазах Карра промелькнул страх.

Амброуз задумался, уж не платит ли кузен Карру за эти его почтовые услуги. Если платит, то ясно, почему тот так нервничает — боится потерять источник дохода.