Во главе стола возвышался мрачный Вильям Гольден. Едва различимой внушительной глыбой он привычно укрывался в полутьме, в то время как остальных членов правления слепил обвиняющий свет встроенных в потолок спотов. Защищенный тяжелыми бронированными дверями зал без окон, расположенный в геометрически выверенном центре «Гольден-Тур», больше напоминал бы блиндаж, если бы резные деревянные панели, позолота и полотна импрессионистов не возвышали его до статуса роскошного салона.

На столе красного дерева, благодаря лаку превращенном в зеркало, приглашенных ждал серебряный поднос, уставленный хрустальными стаканами и богатым набором бутылок – бурбон, порто, мартини, коньяк. Ни одна рука не протянулась к нему. Хотя желудки сводил спазм, а рты пересохли, никто не осмелился выпить. Тревога и боязнь нарушить приличия парализовали каждого.

– Сколько часов в нашем распоряжении? – осведомился Становски, директор по инвестициям.

Головы повернулись к сумеречной зоне, где восседал Вильям Гольден, владелец банка. Он не шевельнулся. Пусть время поджимало, хозяином этого времени должен оставаться он.

Вильям Гольден в молчании царил над присутствующими. Даже не видя и не слыша его, каждый ощущал господский гнев. Поль Арну, генеральный директор, взял слово вместо него:

– Они будут здесь в шесть часов.

Напряжение возросло. Поль Арну продолжил:

– Конфиденциальный звонок – это должно остаться в тайне – предупредил господина Гольдена, что делу дан ход и специальная бригада прибудет на рассвете.

– Звонок из Елисейского дворца? – спросил коммерческий директор.

Из темной дыры долетел всплеск презрения. Разумеется, предупреждение исходило из президентского дворца, а то и от самого президента… За кого они принимают Вильяма Гольдена? Может, забыли, что он поддерживает отношения со всеми, с кем стоит считаться? У него были друзья на каждом уровне, иногда безнадежные должники, но в один прекрасный день они отблагодарят услугой…

Блеснул огонек. Вильям Гольден разжигал сигару, и в красноватом отблеске спички возникли его чеканные, аристократичные, до странности невозмутимые черты.

При любых обстоятельствах, включая сегодняшнюю ночь, он нес личную ответственность за свою империю. Он втянул дым, как пьют нектар, с наслаждением задержал его в легких, потом мягко выдохнул, округлив губы; витая струйка вознеслась, медленно, плавно, с сожалением покидая его.

– Подведем итоги, – начал он звучным голосом. – Три года назад, параллельно с нашими традиционными видами деятельности, мой сын создал внутрибанковский инвестиционный фонд «Гольден риск» – ИФГР. Обратившись к компаниям, которые работают с нами, или же к крупным частным вкладчикам, чьи портфели находятся в нашем управлении, он убедил некоторых из них доверить ему определенные суммы, пообещав доходность в пятнадцать процентов. Несмотря на непредвиденные колебания рынка, несмотря на депрессию, охватившую сейчас всю экономику, он сдержал слово. Довольные клиенты получили свои дивиденды, вследствие чего большинство из них вложили более серьезные средства, а также привлекли друзей. Соответственно, ИФГР пережил период исключительно бурного роста. На сегодняшний день в его распоряжении три миллиарда.