– Жизнь обретает особенную ценность, когда в любой момент ты можешь её потерять. Я понимаю этого Месснера.

Все повернули головы к тому, кто произнёс эту фразу. Это был человек, одетый как егерь и отдалённо похожий на индейца, до сих пор молча сидевший у костра. Никто не заметил, откуда и когда он появился.

– И тут явился Чинганчгук Большой Змей.

– Виу, вождь.

Человек в егерской куртке улыбнулся этой шутке.

– А вы к нам какими судьбами, сударь, позвольте спросить… Вы альпинист? – осведомился Святослав.

– Нет, я бывший егерь, но имею третий разряд по альпинизму… Меня зовут Томас Нильсон. Я интересуюсь вашим фольклором. Альпинистскими легендами, притчами…

– Ну это сколько угодно… Вот, скажем, в прошлом году был у нас такой случай…

– Меня интересует Бледнолицая Девочка, – перебил егерь, – видел ли из вас её кто-нибудь?

Вдруг воцарилось гробовое молчание.

– Вот как раз об этом, пришелец, мы предпочитаем не говорить, – сказал бородатый русский богатырь мягко, – особенно перед восхождением. Нарушение нашей негласной этики, знаете ли… Вестница несчастья…

– И всё же, что вы о ней знаете?

– Ну если ты так настаиваешь… Говорят, много лет назад в этих местах попала под горный обвал группа школьников – двадцать семь девчонок и мальчишек во главе с Учителем. Все остались живы, кроме одной девочки… Эдны Ласко… Говорят, что это её призрак бродит… Суеверие, конечно… Но альпинисты вообще народ суеверный. Месснер мне рассказывал, что видел её в тот самый раз, когда не взял с собой антиграв, ну то есть незадолго до своей смерти… Идёт, говорит, мне навстречу и словно земли не касается. Лицо совершенно бледное, белое, словно бы неживое, идёт и не смотрит, а когда мимо него проходила, то вдруг подняла голову и глянула ему прямо в глаза… А взгляд у неё, говорит, такой, что у меня, говорит, внутри всё обмерло. Словно из какого-то потустороннего мира… И всё это на высоте пять тысяч метров, на леднике, представьте. Мороз минус двадцать, лёд, снег, трещины везде… А она в лёгком платьице. А через некоторое время он сорвался в пропасть. Никто не знал, что он не взял с собой антиграва.

Все помолчали некоторое время, почтив память товарища.

– Местные жители утверждают, что видят её иногда на том месте, где она погибла почти восемьдесят лет назад. Там до сих пор стоит небольшой памятник… – сказал Хосе.

– А где это? – поинтересовался Нильсон.

– Да здесь, неподалёку, – махнул рукой Хосе в сторону гор, покрытых тропическим лесом. – Километров десять, вон в том направлении. – Вы что, в самом деле хотите её увидеть?

– Спасибо, – сказал Нильсон, не отвечая на вопрос. – Был рад с вами познакомиться, но мне пора.

Он встал и, не оборачиваясь, направился к глайдеру.

Все посмотрели ему вслед.

– Странный какой-то, – сказал Хосе, пожимая плечами.

Томас Нильсон посадил глайдер на небольшое открытое пространство, неожиданно открывшееся среди тропических зарослей, у подножия скалы. Видимо, именно с неё сорвались те камни, которые стали роковыми для Эдны Ласко. Неподалеку низвергался с огромной высоты живописный водопад Магдалены.