— Она осталась бы, — сказал он уверенным голосом. — Однажды она уже сделала выбор в твою пользу, не так ли? Джейми отослал ее, чтобы спасти тебя, и она ушла. Она знала, чего он хотел, и осталась бы с тобой, пока ты в ней нуждалась. Она бы не решилась вернуться и потом, если бы ты не настояла на этом. Ты, конечно, понимаешь это?

Ее лицо смягчилось, когда она согласилась с ним.

— Думаю, что ты прав. Но все же… знать, что он жив, и не пытаться вернуться к нему…

Он прикусил язык, чтобы удержаться от вопроса. Что, если это был бы твой выбор, Брианна? Если бы вопрос стоял так — ребенок или я? Но как мужчина может заставить женщину, которую он любит, делать такой выбор, даже гипотетически? И он не спросил ради нее… или ради себя.

— Но он поставил тот камень. Зачем он это сделал?

Морщина между ее бровями от волнения углубилась.

Роджер не знал Фрэнка Рэндалла, но испытывал определенное сочувствие и даже своего рода симпатию к этому человеку. Он не совсем понимал, почему решил рассказать ей об этом письме перед свадьбой, но сейчас побудительные мотивы становились для него более ясными и более тревожащими.

— Я думаю, он считал это своим долгом. Не только по отношению к Джейми и твоей матери, но и к тебе. Если… — начал он и замолчал, сильно сжав ее руку. — Погляди. Возьмем маленького Джемми. Он мой, так же как ты, и всегда будет, — он глубоко вздохнул. — Но если бы я был другим мужчиной…

— Если бы ты был Стивеном Боннетом, — сказал она, и ее побелевшие от холода губы сжались.

— Если бы я был Боннетом, — согласился он, чувствуя отвращение к этой мысли, — если бы я знал, что ребенок мой, и его воспитывает чужой мужчина, разве не захотел бы я, чтобы однажды он узнал правду?

Ее пальцы в его руке дернулись, глаза потемнели.

— Ты не должен говорить ему! Роджер, ради Бога, обещай мне, что никогда не скажешь ему!

Он изумленно уставился на нее. Она больно впилась ногтями в его ладонь, но он не сделал ни движения, чтобы освободиться.

— Боннету? Христос, нет! Если я когда-нибудь увижу его, я не стану тратить время на разговоры!

— Не Боннету, — она дрожала то ли от холода, то ли от эмоций. — Бога ради, держись подальше от этого человека! Нет, я имею в виду, Джемми, — она сильно сглотнула и схватила его за обе руки. — Обещай мне, Роджер. Если ты любишь меня, обещай, что никогда не скажешь Джемми о Боннете, никогда. Даже если что-нибудь случится со мной…

— С тобой ничего не случится!

Она поглядела на него, и легкая кривоватая улыбка появилась на ее губах.

— Воздержание также не для меня. Может случиться, — она снова сглотнула. — И если это произойдет… обещай мне, Роджер.

— Да, я обещаю, — сказал он неохотно. — Если ты настаиваешь.

— Я настаиваю!

— И ты не хотела бы никогда знать… о Джейми?

Она сильно прикусила губу, оставив зубами багровое пятно на мягкой розовой плоти.

— Джейми Фрейзер — не Стивен Боннет!

— Согласен, — сказал он сухо. — Но я говорю не о Джемми. Я просто хотел сказать, что если бы я был Боннетом, я хотел бы знать, и…

— Он знает.

Она выдернула руку и резко встала, повернувшись, чтобы уйти.