Майерс кинул головой, повернувшись а Утте.

— А ваш муж, мэм, благослови его душу, Роб МакДжилливрей, настоящий прирожденный враль, очень серьезно все подтверждал, кивая головой и говоря, что ему приходится оставлять свою работу, чтобы настрелять мяса для вас.

Девочки захихикали.

— Па никого не может убить, — тихо сказала мне Инга. — Он даже цыпленку голову не может свернуть.

Майерс добродушно пожал плечами, глядя, как Джейми и Роб пробирались к нам через мокрую траву.

— Таким образом, Джейми дал слово джентльмена защитить Бобла от вас, а Бобл дал слово… э, ну, он сказал, что оставит юного Манфреда в покое.

— Хм, — сказала Утта, выглядя довольно расстроенной. Она нисколько не возражала, если ее посчитают убийцей, и была весьма рада, что Манфред был в безопасности, но была очень расстроена тем, что была подпорчена ее репутация, как изготовительницы колбас.

— Как будто я когда-нибудь делала такую дрянь, — сказала она, презрительно морща нос при виде благоухающего куска колбасы, который Джейми предложил ей для осмотра. — Фу. Ratz Fleisch. [27]

Она отстранила кусок брезгливым жестом и повернулась к мужу, что-то тихо говоря по-немецки.

Потом она глубоко вздохнула и стала собирать своих детей, как курица, квохчущая над своими цыплятами, убеждая их поблагодарить Джейми должным образом. Он немного покраснел от хора благодарственных голосов и поклонился ей.

— Gern geschehen, — сказал он. — Euer ergebener Diener, [28]фрау Утта.

Она засияла ему улыбкой, и он повернулся, чтобы сказать Робу что-то на прощание.

— Какой красивый большой мужчина, — пробормотала она, покачивая головой, когда осматривала его с головы до ног. Потом она повернулась и уловила мой взгляд, который я переводила с Джейми на Роба. Хотя оружейник был красивым мужчиной с коротко стриженными темными кудрями и точеным лицом, он был также тонкокостным, как воробей, и на несколько дюймов короче своей жены, достигая ей только до мощного плеча. Я не могла сдержать удивление, учитывая ее восхищение большими мужчинами.

— О, хорошо, — сказала она и смущенно пожала плечами. — Любофь, знаете ли.

Звучало так, словно любовь была несчастным, но неизбежным обстоятельством.

Я посмотрела на Джейми, который тщательно заворачивал колбасу, прежде чем уложить ее в спорран.

— Да, — сказала я. — Я знаю.

К тому времени, когда мы вернулись к нашему лагерю, Чизхолмы уходили, хорошо накормленные девочками. К счастью, Джейми принес довольно много продуктов от Джокасты, и я, наконец, уселась за еду: картофельные оладьи, намазанные маслом лепешки, поджаренная ветчина и — ура! — кофе, задаваясь вопросом, что еще может произойти сегодня. Времени было достаточно, солнце только что поднялось над деревьями, еле видимое за бегущими темными облаками.

Немного погодя приятно наполненная завтраком с третьей чашкой кофе в руке, я пошла и откинула холст, покрывающий то, что я называла свалкой медицинских запасов. Пришло время готовиться к утреннему приему, нужно просмотреть запасы кетгута, пополнить банки с травами в сундучке, наполнить большую бутыль спиртом и сделать свежие отвары.